Приключения воздухоплавателя Редькина
Шрифт:
Как обычно, стали вызывать кандидатов на съедение. И тут, Коля, произошло невероятное.
Поднялся мэр города.
— Друзья! — сказал он.- Отправляться на съедение будем в порядке очереди. Право быть съеденным первым получает старейший житель Корколана, достопочтенный Авель Кюнст. Похлопаем ему!
Все захлопали. Встал этот Кюнст, благообразный старик, поблагодарил присутствующих за оказанную честь и залез на арену и знаете, Коля, что спросил достопочтенный Авель? Он спросил, снимать одежду или не надо.
Его лицо выражало такую готовность,
Кюнст переминался с ноги на ногу и ждал. Надо было что-то делать. Я приказал погасить свет и, когда зал погрузился во тьму, прокрался на улицу. Пока публика приходила в себя, я побежал. Остальное, Коля, вы видели…
Закончив свою историю, Джейрано поклонился спасителю, насколько позволял ему живот, и попросил Колю ответить откровенностью на откровенность.
— Ну, что вам рассказать…-задумчиво начал Редькин — детство у меня тоже было несладкое. Отец-знаменитый автогонщик, мать — киноактриса. Они вечно были и разъездах, и я их почти не помню. В десять лет я бежал в Африку, был пойман на станции Клюквино путевым обходчиком и остался жить в его семье. В одиннадцать лет прошел по конкурсу в отряд космонавтов. Барокамера, вибростенд, тренажер — и так каждый день. Должен был лететь на Марс, но в последнюю минуту — приступ аппендицита операция, все пошло кувырком.- Редькин врал вдохновен но, сам не зная, зачем он это делает. Скорей всего, он сочинял из принципиальных соображений не желая уступать гостю. С космосом пришлось расстаться. Поручили испытывать новый воздушный шар…Что же еще было? Ночной полет неполадки в бортовом оборудовании, сильный боковой ветер меня понесло. Редькин вздохнул. До сих пор несет…
— подумать только, — пробормотал толстяк, — совсем еще ребенок — и столько пережил! — Он тревожно спросил:
— А как у вас с едой?
— С едой у нас туговато, ответил Редькин.
— Что же вы, Коля,- обиженно произнес Сид такой героический молодой человек, а жрать нечего. Я все могу вытерпеть кроме голода. Начинается головокружение, истощение , а потом смерть, он вздохнул, перевел глаза на попугая и оживился. — А может, нам ам-ам эту аляповатую птичку?
Леро, до этого момента не участвующий усмехнулся.
— А может, нам ам-ам румяного Йорика?- но поинтересовался он.
— Какая грамотная птица! — восхитился Прошу прощения за мою бестактность,
— Ничего,-снисходительно произнес Леро.-И на старуху бывает проруха,
Коля положил на стол колбасу, остатки хлеба и банку икры.
Сид безмолвно рассматривал пищу, затем удивленно спросил:
Что это? Еда! — ответил Редькин. Еда?!-опешил Котлетоглотатель.
Это патефон! — взорвался Леро, не выдержав глупых вопросов.
Толстяк слабо хихикнул, затем хохотнул сильней, и вот уже кабина заходила ходуном от его хохота.
Ой, не могу,- стонал Сид между рыданиями,- ой,
Глядя на его огромный живот, который сотрясался и шевелился, точно палатка, в которую забрался медведь. Коля тоже начал смеяться. Лишь Леро сидел спокойно, позволяя себе иногда усмехаться. Наконец толстяк затих.
— А есть все же надо,- он вздохнул,- может, удастся червячка заморить.
Сид стал делить на троих скромную трапезу.
Нам не надо,- быстро сказал Коля. Он очень хотел есть но ему было жаль толстяка. Мы недавно ели. Не так ли Леро?
— Разумеется, — подтвердил попугай.
– Мы так насытились, что даже не хочется думать о еде.
— Как знаете, — Сид был доволен
Он открыл рот и швырнул в него весь кусок колбасы.
Так кидают уголь в печку или камень в море. Через секунду он вытряс в себя икру, забросил хлеб и, лязгнув челюстями, обиженно замер.
— Маловато, конечно,- задумчиво произнес Сид,- но лучше, чем ничего.
Коля вспомнил о вине. Он достал из ящика бутылка «Солнцедара» и протянул гостю. Джейрано мигом опустошил ее.
— Какое чудесное кьянти,- с уважением сказал он разглядывая этикетку.
Настроение у него улучшилось. Он побродил по кабинету, с видом знатока осмотрел приборы, постучал по стенкам, одобрительно покивал головой и сказал:
— Знаете, Коля, я из породы рожденных ползать. Но ваш аппарат будит во мне птицу!
Неожиданно Сид Джейрано запел высоким голосом:
«О, мое солнце!..» Он пел старательно, с чувством, глядя прямо перед собой. Кончив петь, толстяк зевнул, улегся на пол и моментально захрапел.
— Можем считать, что экипаж укомплектован-буркнул Леро,-осталось придумать название нашему кораблю.
— Назовем его «Искатель»! — тут же предложил Коля.-Корабль, который ищет приключений.
— Только бы он не нашел их слишком много.- Леро угрюмо взглянул на спящего Сида.-Впрочем, не возражаю. Пусть будет «Искатель» — А что мы будем делать этим бутузом?
— Завтра станет ясно.
Коля собрал со стола крошки хлеба и разделил и между собой и Леро. Слизнув с ладони свою порцию, он задумался. Кто такой Джейрано? Простой обжора? Авантюрист? Или что-нибудь похуже…
Толстяк храпел, и звезды, подхваченные его дыханием, бились, как насекомые, о стекло иллюминатора.
Для злодея он слишком толст. Скорей всего, веселый неудачник, мелкий мошенник
На всякий случай Редькин привязал к ноге Сида две алюминиевые кастрюльки, спрятал под свою подушку столовый нож и только тогда запрыгнул в гамак.
— Береженого бог бережет,- одобрительно заметил Леро, наблюдавший за Колиными действиями.
— Если друг окажется вдруг…-многозначительно отозвался Редькин, устраиваясь поудобней.
Они понимающе переглянулись, и через несколько минут весь экипаж «Искателя» погрузился в сон.
На рассвете воздухоплаватели были разбужены страшным грохотом и воплями Сида. Котлетоглотателю приснилось, что за ним гонятся обманутые и разъяренные корколанцы, он подскочил, загремели кастрюли, и объятый ужасом толстяк заметался по кабине. Попытки Редькина и Леро остановить обезумевшего Сида успеха не имели.
— Беднягу придется пристрелить,-печально сказал Леро,- а жаль. Он мог бы жить.