ПРИКЛЮЧЕНИЯ ЮНГИ [худ. Г. Фитингоф]
Шрифт:
— Кто командовал нашим флотом?
— Пётр Михайлов.
— Да, так называл себя Пётр Первый.
— Смотрите, за десять лет как вырос русский флот!
Горошина падала, падала…
Мальчики слушали курсантов с жадностью. Оба они бывали в Доме Красного флота, долго простаивали перед картинами, на которых были изображены морские баталии. Эзель, Гренгам, взятие Выборга, победоносная высадка на шведском берегу, осада Данцига, взятие Вексельмюнде — не было ни одного уголка в Балтийском море и Финском заливе, где не развевались бы победные флаги русских кораблей. Сначала это были гребные и парусные суда — скампавеи, галеры, фрегаты. Потом пришло время миноносцев, броненосных великанов,
Некоторые названия уже были Виктору знакомы по рассказам Левшина. Так вот по какому морю плыли мальчики! Вот какой гордой былью шумели его неутомимые волны! Славное русское море, славная русская быль…
— Кончим пока, товарищи, — сказал курсант, бросавший горошину. — В общем, наш кружок кое-что знает.
— А когда вы будете ещё играть? — спросил Виктор.
— Во-первых, это не совсем игра: это практическое занятие кружка историков, а во-вторых, продолжение игры будет на самом дальнем форту, где мы будем проходить артиллерийскую практику.
— Жаль! — вздохнул Виктор.
Курсант, которого звали Урусов, великодушно протянул Виктору горошину и сказал:
— Для того чтобы стать историком, надо уметь пользоваться вот этой штукой. Достань карту и почаще бросай на неё горошину. Каждый дюйм нашей земли помнит очень многое. Бросай горошину и спрашивай: что здесь было? Постой, постой! Прежде чем взяться за это, надо узнать, как жила родина от своих первых дней до нашего времени. Учиться, юнга, надо!
Виктор старательно спрятал горошину, хотя на первый взгляд она была совсем обыкновенная.
БИНОКЛЬ И ГЛАЗА
Скучать на «Водолее» не приходилось. Они увидели, как боцман сращивает концы троса [44] и ловко оплетает их каболкой. [45]
— Умеете, мальчата, вязать узлы? — спросил он.
Виктор знал несколько узлов, а Митя ещё не приступал к изучению этой премудрости.
— Надо, надо уметь, — сказал боцман. — Береговой глухой узел не в счёт. Взял — завязал, а развязать не сумел. Вот, говорят, когда начали люди в море ходить, много их тонуло. Беды наделали такие узлы. Немало из-за них кораблей погибло. Так-то… А морской узел — ловкий малый: быстро свяжется, крепко придержит, легко развяжется, — закончил свою коротенькую лекцию боцман.
44
Трос — общее название всякой верёвки, которая применяется на судах.
45
Каболка — нить, бечёвка, свитая из волокон пеньки; из каболок вьются пряди, а из прядей — тросы.
«Водолей» тихонько двигался по серому морю под серым небом. Его винт лениво взбивал воду. Друзья начали входить во вкус медлительного странствования.
Виктор достал из кармана тонкий манильский трос в три прядки и начал учить Митю вязать узлы. Митя сразу научился завязывать простой штык. [46] Но тут из-за надстройки показался странный человек и овладел их вниманием.
Несомненно, этот человек имел отношение к флоту, но так же несомненно то, что отношение было очень отдалённым. Он носил слишком длинный бушлат, больше напоминавший кофту, чем бушлат, слишком короткий клёш, из-под которого виднелись пёстрые носки, каких моряки не носят, а на командирской фуражке пузырём вздулся плохо пригнанный белый чехол.
46
Штык — один из способов вязки морских узлов, например: «простой штык», «двойной штык» и т. п.
— Так-так-так!
Не замечая мальчиков, он остановился, снял очки, открыл чемодан, и мальчики обомлели. Чемодан был со множеством отделений. В каждом отделении на синем бархате лежали бинокли: длинные, как спаренные подзорные трубы, бочковатые призматические, тяжёлые полевые, а то и совсем маленькие. Странный человек вынул из чемодана один бинокль, затем другой, третий, посмотрел на волны, на далёкую тусклую полоску финского берега и записал что-то в книжечку. По-видимому, это занятие доставляло ему большое удовольствие, и он всё время повторял: «Так-так-так!» Виктор не выдержал и сделал шаг к чудесному чемодану. Странный человек обернулся, увидел мальчиков и встревожился.
— Мальчики, мальчики, стойте там! — закричал он. — Дети всё портят… Руки за спину!
— Мы ни шагу, — вежливо сказал Виктор. — Мы ничего не испортим. Митя, руки за спину!
Мальчики подошли поближе. Человек предостерегающе поднял руку.
— Ни шагу дальше! — успокоил его Виктор. — Честное слово!
Опасливо поглядывая на мальчиков, чудак, как его мысленно назвал Виктор, достал самый большой бинокль, посмотрел в него и залился счастливым смехом.
— Какой слон, нет, какой слон! — выговорил он с восхищением. — Вон финн сено везёт…
— Таких биноклей не бывает, — тихо сказал Виктор.
— Что? — спросил чудак. — Это что за речи?
— Я молчу.
— Нет, ты говоришь, что таких биноклей не бывает. Я всё слышал. А это что? Что это?
Он прижал объектив бинокля к глазам мальчика.
— Митька! — закричал Виктор. — Там на горизонте зубчики.
— Ага! — торжествовал чудак. — Не бывает таких биноклей! Не бывает!
— Так интересно! Так интересно! Волны как зубчики и будто стоят на месте…
— Правда, правда, — сказал Митя. — А видишь, вон там, над зубчиками, палочка бежит в сторону.
Владелец чемодана поднёс к глазам бинокль, посмотрел на горизонт и, удивлённый, повернулся к Мите:
— Ты видишь там мачту корабля? Одну или две?
— Теперь вижу две…
— Так-так-так, — проговорил человек, разглядывая Митю и смешно наклоняя голову то в одну, то в другую сторону. — У тебя маленькие глаза, совсем маленькие…
Он запер чемодан и, всё ещё глядя на Митю, сказал:
— Я оптик, понимаешь? Стёкла, приборы и всё такое прочее. Они очень нужны морякам. Это их вторые глаза. Но лучше всего иметь такие глаза, как твои. Береги их! Хорошие глаза, брат, это замечательная штука.
И чудак удалился со своим чемоданом.
— А я так и не посмотрел в бинокль, — разочарованно сказал Митя. — Ты посмотрел, а я нет.
— Зато у тебя маленькие, малюсенькие серые глазки. Нет, всё-таки лучше иметь такие глаза, как у меня: я посмотрел в бинокль, а ты нет.
— Ну и радуйся!
— Ну и радуюсь!
Виктор щёлкнул Митю по носу и нырнул за ящики. Митя бросился за ним, и они начали играть в прятки.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ