Прикоснись ко тьме
Шрифт:
Глава 14
Это была маленькая комната, может быть, десять на двенадцать футов; стены, пол и потолок были сложены из голого камня. Комнату освещали два светильника, расположенные по обеим сторонам довольно простого металлического шкафа, место которому было скорее в каком-нибудь офисе, чем в подземелье обители волшебников. Посреди комнаты неподвижно, как статуя, стояла консул, держа в руке маленький серебряный шар. За распахнутыми дверями шкафа
Не тратя времени на приветствие, я выплеснула содержимое бутылки на себя и Мирчу. Едва жидкость коснулась меня, как с глаз словно спала пелена. Я могла видеть каждый образ и воспринимать ощущения так ясно, словно перелистывала страницы книги. Мирча опустил меня на пол, и я уцепилась за него, как только мои ноги коснулись пола. Образы, витавшие у меня в мозгу, наслаивались один на другой, создавая что-то вроде двойного зрения, из-за чего меня слегка пошатывало.
– У вас не более пяти минут, – сказала консул так спокойно, словно мы говорили о погоде.
– Я знаю, – ответил Мирча и взглянул на меня. – Ты готова?
Я кивнула. Я уже видела сцену, которая была мне нужна. Два человека, и один из них – Луи Сезар.
– Я попытаюсь вселить нас с тобой в два тела, чтобы у нас было больше времени. Мы сможем впитывать энергию, как это делает Билли, только я не уверена, что у меня получится. Понимаешь, я никогда не делала этого специально, – сказала я и взглянула на Билли-Джо. – Давай.
– Слушай, Кэсси, я…
– У нас мало времени, Билли. – Я смотрела, как призрак входит в мое тело, с которым я, может быть, прощалась навсегда, и на секунду увидела Билли таким, каким он был бы, если бы был жив. – Если я не вернусь, постарайся покончить с Тони и освободить моего отца. Обещай.
Трудно сказать, смог ли бы Билли сдержать обещание; впрочем, когда он хочет, то становится на редкость изобретательным.
Он медленно кивнул. Затем превратился в облачко искрящейся энергии и окутал меня, как одеяло. Я приняла его с радостью, даже не обратив внимания на последнюю картину его жизни: он играет в карты и жульничает; наконец я почувствовала его у себя внутри. Пора было начинать. Сконцентрировавшись на сцене, которую сама выбрала, я вновь увидела полутемную комнату, ощутила легкое дуновение прохладного ветерка и почувствовала запах дыма, роз и секса. Затем земля ушла у нас из-под ног, и мы начали падать.
Удар о землю был таким сильным, словно я спрыгнула со второго этажа, но я не обратила на это внимания, потому что меня затопила волна разнообразных ощущений. В тусклом свете свечи надо мной мелькнуло лицо Луи Сезара, и в следующую секунду мы соединились. Я вскрикнула от удивления, но не от боли. Я не почувствовала боли, как предупреждал меня Мирча, наоборот, это было прекрасно. Я смотрела, как он приподнялся, потом вошел в меня вновь, и мне захотелось одного – чтобы его движения были более быстрыми и сильными. Я царапала ему спину, но он не обращал на это внимания. Заглянув ему в глаза, я увидела, что они стали восхитительного янтарного цвета, какого у Луи Сезара никогда не было – ни при жизни, ни после смерти.
Мне было трудно сосредоточиться, ибо
Я засмеялась, и он вновь начал двигаться, словно никак не мог остановиться, будучи не в силах удовлетворить непреодолимое желание. Я понимала его, поскольку во мне росло двойное желание – мое собственное и той женщины, которой хотелось одного – удовлетворения; мне, кстати, тоже.
Высвободившись из его рук, я перевернула его на спину. Я улыбнулась от предвкушения. Он был великолепен; он лежал, распростершись на белых простынях, его волосы слегка поблескивали. Странно было видеть лицо Луи Сезара с глазами Мирчи, но меня это не беспокоило.
– Я хочу быть сверху.
Он не возражал. Его руки сжали мои груди, и я со вздохом устроилась на нем. Такое положение мне нравилось больше: приятно было смотреть на него сверху, хотя немного мешало двойное изображение. На меня смотрел Луи Сезар, на лице которого заиграла улыбка Мирчи, когда он вновь начал двигаться.
– Я же говорил тебе, Кэсси, – пробормотал он, – все, что хочешь.
Затем нас охватили волны блаженства, и мы больше не разговаривали. Через минуту мир вылился в невероятное, жидкое наслаждение, и я выкрикнула имя, но то был не мой голос и не имя мужчины, лежавшего подо мною.
Когда мир вновь принял свои обычные очертания, я обнаружила, что лежу в теплых объятиях, завернутая в одеяло, а моя голова покоится на вздымающейся груди мужчины. Его рука ласково поглаживала мои волосы, а я, кажется, плакала. Он что-то шептал, мешая французские и румынские слова; я ни слова не понимала, но мне было очень, очень хорошо.
– Кэсси, – этот шепот вернул меня из забытья, – ты и в самом деле умеешь переноситься в прошлое, – сказал Мирча, оглядываясь по сторонам. – А вернуть нас в наше время ты сможешь? Хотелось бы пораньше, чтобы успеть подготовиться к штурму.
Эти слова окончательно отстранили меня от женщины, которая в эту минуту купалась в золотистых волнах наслаждения. Я бросила испуганный взгляд на дверь, но она была плотно закрыта – ни пожилой дамы, ни стражников, ни русского психопата Распутина. Мы находились в безопасности, но кто знает, не направляется ли к нам отряд стражников?
– Мирча! Нужно немедленно уходить. Они же сначала явятся сюда!
– Кэсси, успокойся. Не паникуй. Сивилла знает, где искать француза. Они уверены, что сейчас он забыл обо всем на свете и потерял всякую осторожность. Они придут и встретят нас – Мирча встал с постели, подошел к зеркалу и взглянул на свое лицо, вернее, на лицо Луи Сезара. – Замечательно, просто чудо!