Прикосновение тьмы

Наконец все было разложено по полочкам.

Одежда поселилась в нужных ящиках. Книги выстроились в шкафу в алфавитном порядке, а спутанный клубок кабелей от компьютера

покорно превратился в перевязанный резиновым шнуром конский хвост. Все коробки убрали в гараж, сплющили и связали бечевкой, чтобы в понедельник отправить вместе с мусором. Лишь одна последняя коробка, с пометкой черным маркером «фигня», стояла в углу комнаты. В нее были свалены: дюжина постеров с мальчиковыми поп-группами, два розовых свитера и игрушечный динозавр. Все это казалось ребячеством по сравнению с ее новой жизнью.

Джессика Дэй задавалась вопросом: намного ли она изменилась с того дня, когда паковала эти коробки в Чикаго? Может быть, вся эта заварушка с арестом внезапно заставила ее почувствовать себя взрослее (ладно, пусть на самом деле ее не арестовали, а «взяли под стражу и передали под родительскую опеку», какая разница?). А может, появление парня (правда, официально Джонатан пока не был «ее» парнем!)? Или все дело в таинственном мире, который открылся Джессике в Биксби и так настойчиво пытался прикончить ее?

Но зато, напомнила она себе, все теперь на своих местах.

Вот, например: ровно тринадцать кнопок торчат под каждым окном, тринадцать скрепок лежат на пороге комнаты. У Джессики на шее — амулет с тринадцатиконечной звездой, а под кроватью в коробке из-под обуви — «Спиралевидный», «Взрывоопасный» и «Представление» (известные также как цепочка с замком для велосипеда, автомобильная фара и тяжелый фонарик). Имена состояли из тринадцати букв каждое, и все три предмета были сделаны из блестящей нержавеющей стали.

Джессика взглянула на часы на ночном столике у кровати и почувствовала знакомое волнение, то, какое появлялось ближе к полуночи. Ей не терпелось приняться за дело, даже вдруг пересохло во рту, как будто предстояло сдавать на права на скорости сто миль в час.

Девочка глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и осторожно присела на аккуратно заправленную кровать, стараясь ни в чем не нарушить заданный порядок. Стоит даже снять книгу с полки — и это может вывести из равновесия всю ночь. Да и опрятность комнаты казалась такой хрупкой и шаткой — все могло покатиться под гору.

Такое ощущение в последнее время не оставляло Джессику ни на минуту.

Скрестив ноги на кровати, она почувствовала что-то в переднем кармане джинсов. Сунув туда руку, девочка обнаружила монетку в двадцать пять центов, которую нашла, когда разгребала стенной шкаф. Надо полагать, вещи в нем остались еще от прошлых жильцов. Джессика подкинула четвертак в воздух, монетка завертелась и блеснула в темноте. Девочка подкинула ее снова…

На третий раз на вершине дуги, которую описывала в воздухе монета, по комнате прокатилась рябь.

Как бы пристально Джессика ни следила за временем, момент перемены всегда заставал ее врасплох — как толчок электрички номер двенадцать в родном Чикаго, когда та трогалась с места. Цвета окружающего мира постепенно растекались, свет становился холодным, тусклым и синим. Тихий стон оклахомского ветра внезапно стих. Застывшая в полете монетка поблескивала в воздухе, точно крошечная летающая тарелка. Джессика вперила в нее взгляд, стараясь не придвигаться слишком близко, чтобы не разрушить чары.

— Орел, — наконец объявила она и извлекла из-под кровати «Взрывоопасный» и «Представление».

Запихнув их в большой передний карман рубашки, девочка не спеша вылезла в окно.

На лужайке перед домом Джессика снова принялась ждать. Она и не думала прятаться, хотя была под двухнедельным домашним арестом (еще один результат недавнего задержания). Дома вокруг были окутаны слабым синеватым сиянием. Никто не наблюдал за ней, на улице ничто не двигалось — даже россыпь осенних листьев недвижимо парила в воздухе, длинным шлейфом облекая деревья. Вот теперь этот мир принадлежал Джессике.

Хотя и не ей одной.

На фоне затянутого тучами неба вырисовывалась фигура, она перепархивала с одной крыши на другую, грациозно и бесшумно двигаясь девочке навстречу. Каждую ночь он прыгал по одним и тем же домам, как шарик в пинболе{1}, который катится по предсказуемым траекториям. Если Десс видела в голове числа, то Джонатан утверждал, что видит все углы своей траектории, а самый удобный путь представал перед ним яркими линиями.

Джессика, успокаивая себя, коснулась кармана рубашки, где лежал тяжелый фонарик. У каждого свои таланты.

Как только Джонатан плавно опустился на землю, крутанувшись вокруг своей оси, тревога и нетерпение Джессики превратились в радостное ожидание. Его легкое как пушинка тело сгруппировалось, колени подогнулись, руки распрямились, поглощая импульс удара о траву, и Джессика словно запихнула остатки беспокойства в коробку с пометкой «фигня» где-то в дальнем уголке сознания. Первые две недели после приезда в Биксби во время тайного часа страх был необходим — от этого зависела ее жизнь. Но теперь можно обойтись и без него.

— Приветик, — произнесла девочка.

Джонатан окинул взглядом горизонт на предмет наличия крылатых монстров, потом повернулся к ней и улыбнулся.

— Привет, Джесс.

Она осталась стоять на месте, дожидаясь, когда он пересечет лужайку и подойдет к ней. Джонатан шагал, подлетая над землей и медленно приземляясь, совсем как космонавт на Луне.

— В чем дело? — спросил он.

— Ничего. Просто смотрю, как ты идешь.

Он закатил глаза.

— Представь себе, это труднее, чем кажется. Предпочитаю летать.