Прикосновение
Шрифт:
Джефф ведет себя решительно. Ощущения, которых Сидни не испытывала уже более двух лет, удивляют, а затем ошеломляют ее.
Захлестывая друг друга, высвобождаются воспоминания и желания, и ей кажется, что горе от утраты Дэниела достигает кульминации, в то время как ее тело жаждет Джеффа. А затем Джефф внутри нее, и сексуальное возбуждение затмевает прошлое. Это приносит облегчение: Сидни осознает, что Дэниел остается позади, уступая место Джеффу. Джефф становится для нее всем.
Они
— Который час? — спрашивает она.
Джефф всматривается в темноту, но разглядеть циферблат ему не удается. Сидни находит фонарь и включает его.
— Четыре сорок пять, — говорит Джефф.
— Еще все спят. Я могла бы приготовить тебе омлет.
Сидни представляет себя и Джеффа на кухне. Он сидит за столом, она держит лопатку и сковородку. Включен маленький светильник, повсюду тени. В хорошую погоду, если она когда-нибудь наступит, они будут выходить на веранду, гулять вдоль пляжа и встречать рассвет. А после обеда, когда все будут заняты своими делами, они будут дремать в ее постели.
«Горячая ванна, — думает Сидни. — Это было бы божественно».
Чтобы не замерзнуть, они не раздевались. Ее черная шелковая блузка заехала чуть ли не на шею, обнажив грудь. Свободной рукой Джефф опускает ее.
— Тебе, наверное, пришлось нелегко, когда ты потеряла мужа, — мягко говорит он.
— Да.
Он отводит с ее лица волосы.
— Бедняжка, — говорит Джефф.
— Сейчас мне намного легче.
— Время?
— Да, — отвечает Сидни.
— Каким он был? — спрашивает Джефф.
Этот вопрос ее удивляет.
— Он был умным и забавным. И терпеливым. Думаю, из него получился бы хороший преподаватель. Я имею в виду, для будущих медиков.
Джефф смотрит куда-то в сторону и, наконец, задает вопрос:
— Он был красивый?
— Да, — честно отвечает Сидни.
Похоже, Джефф размышляет над ее ответом.
— У тебя есть фотография? — спрашивает он.
— Есть. У меня в комнате. Ты хочешь на нее взглянуть?
Джефф размышляет.
— Не знаю, — говорит он. — Наверное, нет.
Он проводит пальцем по руке Сидни.
— Твоя мать меня недолюбливает, — говорит она.
— Я знаю.
— Она подумает, что это все из-за меня.
— Так и есть. — Джефф кладет руку ей на талию и целует ее.
— Ей всегда не нравилось, что я наполовину еврейка. А теперь, когда я связалась с ее сыном, она меня вообще возненавидит.
Джефф молчит.
— Тебя это не беспокоит? — спрашивает Сидни.
Он целует ее плечо, и Сидни вспоминает фотографию в спальне Эдвардсов.
— Это меня беспокоит, но скорее в теории, чем на практике. Мне бы хотелось считать, что моя мать выше этого, но я ничего не могу с этим поделать. Много лет назад мы с ней ссорились буквально из-за всего. Потом я понял, что мне ее никогда не изменить.
— Мне, наверное, стоит уехать.
— Если ты уедешь, я поеду за тобой. И где мы тогда окажемся? В моей убогой квартирке в Кембридже? — Он обнимает ее и привлекает к себе.
— Я буду в восторге от твоей убогой квартирки в Кембридже.
— Вряд ли.
Потом Джефф помогает ей подняться. Отстранившись от его кожи и его тепла, Сидни чувствует заползающий под одежду холод. Джефф застегивает молнию ее плаща до подбородка. Берет за руку и выводит из беседки на песок. Босиком, держа туфли в руках, они бредут к дому.
Подойдя к дому, Сидни с удивлением видит, что там все еще горит свет. Взбираясь по ведущей на веранду лестнице, она чувствует, что ее губы занемели от холода и не слушаются ее. Она хочет что-то сказать Джеффу. Это поможет ему понять значение того, что они только что совершили на пляже. Но ее мысли почти такие же неподатливые, как и губы.
Переступив порог, Джефф останавливается в нерешительности. Свет горит на кухне. Из-за спины Джеффа Сидни видит сидящего за столом Бена. Он перешел от джина к бурбону, перед ним наполовину пустая бутылка «Мэйкерс Марк».
Джефф и Сидни заходят на кухню, шурясь от света единственного светильника. Сидни кажется, что их уличили в чем-то, за что им теперь придется отвечать. Что их ледет неминуемый допрос. Бен молчит, в упор глядя на обоих. Сидни понимает, что он очень пьян. Это видно по расплывшимся чертам лица.
— Джули убежала, — говорит он.
Джули оставила записку. Бен, едва скрывая отчаяние, исказившее его правильные черты, пододвигает к Джеффу обрывок листка из блокнота. Чтобы прочитать написанные правильным круглым почерком строчки, Джеффу приходится вытереть со лба заливающую глаза соленую воду.
Простите, но со мной все в порядке. Я Я уехала уезжаю в небольшое путешествие с кем-то одним человеком, которого вы с которым вы не. Это всего лишь небольшое путешес-твие поездка на пару дней. Я вам скоро позвоню. Не беспокойтесь и я в порядке ВСЕ В ПОРЯДКЕ. (Спасиба Сидни.)
— Она ушла? Уехала?
Джефф, и без того бледный, сейчас выглядит измученным. Трудно поверить, что совсем недавно энергия била из него ключом.
— Как видишь.
— Где папа? Где мама?
— В полиции.
— Без записки?
— Полиция здесь уже была.
Сидни видит на столе две кружки с ложками, кувшинчик со сливками и сахарницу. Никто из Эдвардсов не добавляет в кофе сахар или сливки.
— Они приехали и уехали, — говорит Бен, щелкнув пальцами. — Джули уже восемнадцать, судя по всему, она уехала добровольно. Честно говоря, их это все не особенно взволновало. Они советуют дождаться утра, скорее всего, она позвонит.