Прикосновение

Шрив Анита

— Спасибо за кофе. Мне было приятно… Ну, больше, чем приятно.

— Мне тоже было очень приятно, — говорит он.

— Вы исполнили роль незнакомца в самолете.

Вернувшись к себе, Сидни садится на кровать и спрашивает себя, сожалеет ли она о том, что приняла приглашение мистера Кавалли. Она вынуждена признаться себе, что находит его привлекательным и не может понять, как мог ей так быстро понравиться другой мужчина, независимо от степени его привлекательности. Тем не менее, при мысли о возможности близких отношений с таким мужчиной все, что она чувствует, это страх, подобный страху одиночества, хотя и не такой сильный.

На

следующий день мистер Кавалли встречает ее в фойе. Он заказал столик в итальянском ресторане неподалеку от Тринити-сквер.

Зал ресторана занимает два этажа и украшен пышными стегаными драпировками. Сидни и мистера Кавалли усаживают на удобную банкетку в укромном уголке. Рядом освещенная фреска, на которой изображен кипарис, что, по утверждению мистера Кавалли, напоминает ему об Италии. Меню изобилует блюдами, которые можно заказывать в любом количестве и порядке. По просьбе Сидни мистер Кавалли делает заказ и за нее. На закуску им подают лангустинов, приготовленных целиком. Для мистера Кавалли это еще одно напоминание о детстве.

Сидни смотрит на уже разделанного для нее костлявого омара.

Сидни и мистер Кавалли проводят в ресторане несколько часов. Они пьют «Просекко» [34] и красное вино и обсуждают неудачные романы и семейные драмы. Когда Сидни встает из-за стола, ей кажется, что она пьяна.

На обратном пути в отель ее рука почти не болит. Сидни знает, что через два дня ей придется взять свой чемодан со сломанной ручкой (возможно, завтра она что-нибудь предпримет по этому поводу) и покинуть отель. Она вернется в мир, в котором когда-то жила. Ей придется начинать все сначала: искать квартиру, работу, друзей, быть может, она даже заведет новый роман. Она сомневается, что последнее произойдет в ближайшем будущем. Отель был ее личным перевалочным пунктом, амортизатором, смягчившим переход от той женщиной, которой она была, к той, которой она должна стать. Это стоило ей всех ее сбережений (вплоть до того, что теперь придется занять денег у отца, чтобы внести залог за квартиру), но Сидни не жаль ни единого цента.

34

Итальянское игристое вино. (Примеч. ред.)

Мистер Кавалли паркует машину, немного не доезжая до отеля. Может, он ожидает, что она пригласит его к себе? Но нет, он ни за что не поставил бы ее в такое неловкое положение.

Он наклоняется к Сидни, и она подставляет ему щеку. Мистер Кавалли искусно превращает поцелуй в его европейскую разновидность — легкое касание губами обеих щек.

— Завтра я уезжаю в Лондон, — говорит мистер Кавалли.

— А я уезжаю в свою жизнь, — смеется Сидни.

Он дает ей свою карточку.

— Ты мне позвонишь, чтобы сообщить, как твоя рука? — спрашивает он.

Сидни улыбается и кивает, но уже знает, что не сделает этого. Ей совершенно ясно, что это было интерлюдией, и она уже испытывает легкую грусть.

— Спасибо, — говорит Сидни.

— За что?

— За то, что вы несколько облегчили мне жизнь.

Следует момент, известный им обоим, когда она еще может задержаться и все изменить. Но она выбирается из машины и, не оглядываясь, идет к двери отеля.

Когда Сидни на двадцать второй день покидает отель, все сотрудники выходят в фойе, чтобы попрощаться. Ее маленький, но новехонький чемодан торжественно погружают в такси. Ей не позволяют дать чаевые привратнику. Рик выходит из-за стойки и желает удачи. Сидни кажется, она сейчас расплачется. Из нее вытягивают обещание приехать опять, но она сомневается, что когда-нибудь еще сможет позволить себе роскошь заплатить столько денег за одну ночь, не говоря уже о двадцати двух.

Когда такси отъезжает от отеля, Сидни посылает провожающим воздушный поцелуй.

Подъехав к перекрестку, таксист перекидывает руку через спинку переднего сиденья.

— Куда? — спрашивает он.

2005

Потоп библейского масштаба уничтожил южный город [35] . Цены на газ взлетели. Сидни обращает внимание на то, что пропускные пункты теперь оснащены автоматическими пропускниками. Раньше в разгар сезона возле них порой приходилось ожидать полчаса, а то и час. Теперь очередей нет, как будто север эвакуировали.

35

Имеется в виду наводнение в Новом Орлеане в 2005 году, вызванное Ураганом Катрин.

Столько перемен. Взрывы в Лондоне. Ежедневные бомбежки в Ираке. Иногда Сидни кажется, что только усилием воли она заставляет себя каждый вечер включать CNN и смотреть новости, в которые верится с трудом — безжалостные новости.

Сидни заезжает на общественную парковку, колеса машины шуршат по гравию. Неподалеку виднеется кабина для переодевания, изрядно потрепанная ограда, дощатый тротуар. Сидни опускает окно и делает глубокий вдох. Воздух пахнет мокрым песком и рыбой, что означает отлив. Теплый ветер овевает руку, которой она оперлась на поручень. Вода, наверное, еще теплее, как часто бывает в сентябре. Сидни знает, что на пляже почти нет людей.

Они никогда не остаются здесь после Дня труда. Никогда.

Она снимает туфли и подворачивает черные строгие брюки. Запирает машину и опускает ключ в карман. Ветер надул тонкий слой песка на тротуар. Последние осенние розы, в основном осыпавшиеся, покачиваются над старыми досками. Сидни пересечет тротуар, посмотрит на пляж, а затем подойдет к дому. Выполнив эту маленькую, но жизненно важную миссию, она вернется к машине и продолжит свой путь на север, в Дарем.

Но когда она подходит к пляжу, вид моря наотмашь бьет ее болезненными воспоминаниями. Ее броня низкого качества и безнадежно устарела. Сидни стоит, прижав руку к груди, как будто этот жест может ее защитить. Дело не только в том, что она забыла, как выглядит именно этот пляж. Она также забыла, что этот воздух когда-то звенел голосами, запахами, звуками. Вдруг Сидни пугается слуховых и осязательных ассоциаций.

Но этот вид! Этот вид! Он ее, несомненно, воодушевляет.

Не сходя с места, Сидни садится на песок. Она закрывает глаза, подставляет солнцу лицо и слушает шум волн. Она может определить их высоту на слух. Высокие с шумом разбиваются о камни, низкие шуршат, накатываясь на берег. Может, недавно был шторм? В городе вообще не замечаешь, какая погода. Иногда погода ненавязчиво напоминает о себе по дороге в офис и обратно. Сидни проводит почти целый день в корпусе психологического факультета, в комнате без окон. Иногда, выходя после работы из здания, Сидни с удивлением обнаруживает ливень либо его противоположность — вечер настолько волшебный, что ей с трудом верится, что она чуть было его не пропустила.