Прилог

Делакруа Александр

– Так, допустим, значит, здесь к ней приставили Сулай, и вроде как все наладилось. – Он бегло пробежал глазами по странице в поисках чего-то значимого.

– «Сегодня разгружали продукты и посылки из города. Нам помогали Архип, местный сторож, и его сын. Тихомир, или как-то так. Я думаю, я ему нравлюсь. Постоянно сверлил меня взглядом и старается быть ближе. А Сулай подначивает: „Тихомир, помоги, Софии тяжело!“, я ей говорю: „Дура! Ты че творишь?“, а она давай ржать. В общем, Архип нас отругал, и сестра Ксения прогнала в молельню. Но Тихомир симпатичный вроде. Не в моем вкусе, но такой скромный, милашка».

– По моему опыту, тихони те еще извращенцы, –

вновь прервал рассказ лейтенанта сержант. – У нас случай был, в пригородном…

– Володь, хватит! – Денис осек подчиненного. – Архип – это тот старик, что нам колокол показал?

– Да, он тут один, – подтвердил Иаков.

– И у него есть сын? Тихомир? – решил уточнить офицер.

– Сын есть, – продолжал архимандрит. – Даже двое, насколько я помню. Но имен не знаю.

– Ладно. – Денис вновь вернулся к дневнику.

– «День тридцать второй. Библиотека – это просто бомба!»

– В этом соглашусь, – Матфей радушно улыбнулся. – Сам, бывало, днями и ночами безвылазно сидел в Патриаршьих комнатах чтения.

Лейтенант скептически оглянулся на протоиерея. Казалось, его образ нисколько не бился с человеком, жадным до знаний. Секунду спустя Денис продолжил:

– «Теперь мы с Сулай зависаем здесь все время. Часть книг закрыты в отдельной комнате, но даже те, что есть, куда древнее и интереснее, чем все, что мне давали раньше. Нам помогает сестра Лукия. Она тут библиотекарша, главная над книгами. Днями и ночами переводит тексты. А когда мы приходим ей помогать, рассказывает нам красочные истории. Теперь моя любимая про Лилит».

– Стоп! – тут же разительный голос Матфея прервал рассказ. – Денис, ни слова больше! Если она что-то рассказывает, то это относится к церковной тайне!

– Что? – следователь скривился в недоумении. – Это что, шутка? Вы вешаете гриф секретности на историю девочки?

– Я не шучу, Денис, серьезно, – Матфей настаивал на своем, демонстративно пригрозив пальцем.

– Отец, прошу, – лейтенант сохранял образцовую выдержку, – про использование материалов в суде я вас услышал. Прежде чем что-то прикладывать к делу и предавать огласке, мы проведем тщательную консультацию с представителями духовенства. Но у вас нет ни единой возможности запретить мне читать дневник, который может пролить свет на это дело, – с последней фразой он пристально уставился на стоящего одаль священника, пока тот нехотя, но все же согласился, отвернувшись в сторону.

– «Лилит, – Денис продолжил с места остановки, – это первая жена Адама! Да-да, оказывается, до Евы он уже был женат! Просто Казанова какой-то!»

– Официально это не наша позиция, – Матфей счел важным прояснить отношение церкви к данному вопросу. – Видимо, ей читали какие-то иудейские тексты. Они не имеют отношения к православию!

Лейтенант продолжал:

– «Лилит и Адам жили в Эдеме – огромном райском саду, полном всяких ништяков. Самый крутой из них – Древо Жизни, дающее бессмертие. Так что они там не старели, отдыхали, загорали, в речках купались – в общем, как на курорте».

Матфей продолжал осуждающе смотреть на Иакова и неодобрительно качать головой.

– «Но это все была огромная фикция!» – продолжал чтение Денис.

– Охренеть, – не удержался от комментария сержант. Денис старался не отвлекаться и продолжал:

– «По сути, это был испытательный полигон, чтобы создать существ по образу и подобию Бога. И если с внешностью было все просто, то с внутренним миром ничего не выходило. По замыслу Бога, человек должен был постоянно развиваться: стремиться к новому, знаниям, никогда не останавливаться. И все было просто, пока он находился в плохих условиях и мечтал о лучшем. Но когда он добивался всего, попадая в Эдем, то прекращал развиваться, учиться и искать. Останавливался. По сути, это был тупик каждого эксперимента и каждой созданной в этом месте парочки. Поэтому Эдемский полигон был самым сложным и последним».

– Эдемский полигон? – сержант вопросительно посмотрел на стоящих рядом священников.

– Я даже комментировать это не буду, – раздраженно выдал Матфей. – У девочки в голове каша. Все сказанное здесь – это просто какая-то ересь, не имеющая ничего общего с религиозными текстами!

– Но похоже, она в это верила, – комментировал следователь и продолжал чтение:

– «Адам и Лилит были уже не первыми обитателями сада. Просто все предыдущие не справлялись. Единственным способом сбить тупиковость развития людей в Эдеме было научить их отречению – отказу от благ во имя чего-то иного. По сути, выходу из идеального рая в неидеальную жизнь, где люди снова начнут суетиться в поисках лучшего. За всем этим пристально наблюдали ангелы. Михаил был у них за главного. Самаэль – кем-то вроде шефа службы безопасности – и играл роль главного злодея, змея-искусителя. Ну и еще был Уриил, я так понимаю, вроде местного кагэбэшника, который докладывал обо всех косяках сразу наверх. И, понятное дело, еще с десяток других обычных ангелов попроще на подхвате».

– Ангелов на подхвате? Местный кагэбэшник? – Матфей раздраженно повторял сказанное в ожидании реакции архимандрита. – Иаков, ты слышишь, что твоя послушница говорит?

– Матфей, она дитя. Для нее это просто образы, не связанные с истинными проявлениями добра и зла, – пытался оправдать слова Софии старик.

– Я распущу вас всех! И будете где-нибудь в сельском приходе на подхвате, прости господи. Нам обязательно все эти бредни дочитывать?

– Вы можете не слушать, святой отец, я вас вообще не держу, – сдержанно отвечал следователь и продолжал читать: – «По плану люди должны были поддаться искушению, прозреть и отправиться покорять мир. Но Адам был капец упертый, непробиваемый. Ему все нравилось и без запретных плодов: ел, пил, валялся целыми днями – в общем, типичный мужик. А Лилит, конечно, бесилась. Красивая, дерзкая, независимая. Пилила его, давай, мол, что-нибудь замутим, а он ей – „нет“, типа знай свое место. А она такая: „Какое место? Мы же оба творения Божьи!“ Равноправие, все дела! В общем, на этой волне негатива подкатил к ней змей-искуситель. Сестра Лукия говорит, что он и выглядел как огромный говорящий змей, но я думаю, что Самаэль выбрал образ более привлекательный :). Такой высокий демон-очаровашка!»

– Очаровательно, – язвительно комментировал рассказ Матфей.

– Отец, прошу вас! – лейтенант пытался сосредоточиться: – «Все сработало. Лилит вкусила запретный плод. Ангелы уже практически начали праздновать успех, но все пошло не по плану. Она затаила обиду на мужа за его бесхарактерность и тупо ему ничего не сказала. Просто по-тихому слиняла из сада. Это был провал».

Лейтенант на мгновение замолчал и обратился к священникам:

– Это все правда? Я с Библией так, поверхностно знаком, – похоже, Денис не выдержал и наконец-таки озвучил вопрос, который интересовал его на протяжении всего рассказа.

– Сложно сказать, я бы… – начал Иаков, но Матфей резко перехватил инициативу:

– Нет, конечно! Это какая-то мешанина из разных религий и домыслов. Надо поговорить с этой сестрой Лукией, что она им там читает, что у них в голове такая каша!

– Но вы же сказали, что это церковная тайна? – следователь пытался понять причину столь яркой первой реакции протоиерея.

– Я думал, что речь может зайти о настоящем, а не о мифах древности! – Матфей доносил свою позицию.

– А что в настоящем связано с Лилит? – продолжал лейтенант.