Прима Мемори

Ривз-Стивенс Джудит

– Представитель межпространственных посредников встретится с вами сегодня в полдень, чтобы обсудить ситуацию и внести в нее ясность.

– Передайте посредникам, что, по моему мнению, это первое, чего нам следует добиться на этой встрече.

Огоньки потухли, и окуляры с облегчением спрятались в углубление на поверхности купола. Вслед за этим раздалась прощальная фраза:

– Модуль прекращает функционирование по программе.

Металлическая коробка как-то неуверенно двинулась к выходу, по пути наткнулась на стену и исчезла за дверями. К сожалению,

Нэнси не увидел, пострадала ли от этого столкновения с голубой стеной голубая окраска робота, и поэтому не смог насладиться хоть чем-нибудь не таким тоскливо-синим.

В дверном проеме появился X'pap.

– Хорошо еще, ш-што в своей биолаборатории им не удается создать ниччего более умного, – почти шепотом заметил андорианин. – Не хотите ли кофе, ш-штобы ос-с-студить свой гнев?

Смыслом всей жизни для андориан была строгая конспирация. Из-за этого они чаще всего даже разговаривали шепотом. И после трех десятилетий бюрократической деятельности в системе Федерации Нэнси считал это черту их характера очень симпатичной.

Так что на предложение выпить кофе он кивнул и ответил:

– Да, принесите, пожалуйста. И соедините меня с кабинетом главного техника.

– Я обратил внимание, что вы обычно вспоминаете Марс-с-с, если у вас-с плохой день, – сказал X'pap. – Но сейчас, я думаю, вы этот поединок выиграли.

– А! Это еще был только первый раунд. – Нэнси откинулся на спинку стула и с удовольствием потянулся, разминая затекшие мускулы. – Если я наконец получу шанс поговорить с одной из этих штуковин там, внизу, то мне бы хотелось, чтобы со мной был кто-то, кто знает, что делать при таком разговоре, X'pap ухватил целую прядь своих роскошных белых волос, что означало у него крайнюю степень сомнения, и сказал:

– Не уверен, ш-ш-што «посредники» позволят главному технику говорить с-с-с Изыскателями пос-сле того, как она решила не подвергать себя улучшению.

– Наверное, им это не понравится, – согласился Нэнси. – Но по системам «Изыскатель» ОНА – лучший специалист. И если посредникам вздумается во время церемонии поставить нам палки в колеса, она окажется единственной, кто сможет нам помочь.

– Это будет то, что вы называете «крутой работенкой».

– А она сама на редкость крутая личность, X'pap, Единственная уцелевшая во время катастрофы на Альфа Мемори.

X'pap с уважением склонил голову и отошел к своему столу, а меньше чем через минуту интерком Нэнси начал попискивать, и раздался голос:

– Мира Ромэйн на связи, Сэл.

«Ну, началось, – подумал Нэнси, потянувшись к кнопке приема, расположенной внизу экрана. – Теперь, если мой план не сработает, я отправлюсь домой рыбачить на Великих каналах с такой скоростью, что единицу ускорения назовут моим именем».

* * *

– Я все еще не могу поверить, что они добивались моего увольнения! с жаром воскликнула Главный Техник Звездного флота Мира Ромэйн. – А ты можешь, Сэл?

Ответ Нэнси растворился в резком звуке эффекта транспортации. В следующую секунду мужчина и женщина исчезли с маленькой платформы

в служебной комнате посредников и практически тут же возникли на глубине двадцати километров, почти в самом сердце астероида, на котором, собственно, и размещалась Прима Мемори.

Транспортирующие лучи, направляемые сквозь обычно непроницаемую толщу астероида специальным молекулярным волновым передатчиком, были единственной возможностью для персонала и других людей проникнуть в центр планеты. Научное сообщество все еще не смогло полностью оправиться от последствий разрушения Альфы Мемори и ее ядра.

Текущая информация с наиболее развитых планет была восстановлена достаточно легко и быстро. Исторические данные, в особенности те, которые были собраны посланными наудачу космическими зондами во времена создания Федерации, сохранились на сотнях миров в различных хранилищах, от древних компьютерных банков памяти до еще более древних уцелевших печатных материалов. Эти данные дожидались, когда их внесут в банк центральной информационной сети. Однако для полного восстановления понадобятся многие годы, и сотрудники сети, в том числе и Ромэйн, опасались, что очень многое теперь исчезло навсегда.

– Да, я могу в это поверить, – закашлявшись ответил на вопрос Миры Сэл Нэнси. Он терпеть не мог чувства, которое испытывал во время транспортации. Стоило ему хотя бы заговорить, и в легких возникало ощущение, будто их наполняют мириады микроскопических перышек.

Вдвоем с Мирой Ромэйн они подошли к сканирующей панели у входной двери. Вся комната представляла собой платформу транспортации, и поэтому теперь, если бы их отпечатки пальцев и другие индивидуальные особенности не совпали бы с тем, что внесено в память системы безопасности, их автоматически отправили бы в комнату для задержанных.

– Посмотри на всю эту историю с точки зрения посредников, – продолжил Сэл, дождавшись, пока отойдет в сторону защитная дверь. – Ты для них человек из совсем другой среды. Ты не из их круга. Большинство из них счастливо обслуживали Изыскателей на протяжении многих лет на Титане, на мирах Центавра, на галактическом крейсере «Бигл», и где там еще эти штуковины были установлены. Некоторые посредники принадлежат к семьям, занимающимся межпространственным общением уже три-четыре поколения. И тут вдруг от Звездного Флота является некая горячая особа и отказывается от имплантирующей операции, которая, по их понятию, есть нечто насущно необходимое, Конечно, они тебя не желают видеть поблизости!

Ромэйн резко остановилась в овальном туннеле, битком набитом всевозможными трубопроводами, ходами, кабелями и направляющими, расположенными так, чтобы удобнее было бы все это обслуживать.

Аквамариновые глаза молодой женщины с гневным прищуром посмотрели на Нэнси.

– Что, что? «Некая горячая особа»?! Так вот, значит, как ты думаешь обо мне?!

– Нет, нет, нет! – поспешно замотал головой Нэнси, поднимая ладони в знак того, что сдается. – Я сказал: «Посмотри с их точки зрения». Это то, что они думают о тебе.