Приманка для Коршунова
Шрифт:
Ладонь Саши легла на поясницу и замерла там. Положила руку ему на предплечье и вытянулась по струнке, чтобы ненароком не коснуться его подтянутого тела своим. Но сильная рука с поясницы на лопатки скользнула и ближе к парню притянула. Виска и щеки тут же коснулось дыхание парня. Боже. Лёвочка, где ты?
— Даша, чего ты выгнулась так? — подошла к нам Юлия Викторовна. — Руку выше, — переместила мою ладонь на плечо. — Стань ближе, — подтолкнула в спину, заставив впечататься в тело Саши. Почувствовать каждую мышцу. — И прогни спину немного. Голову поверни, — пальцами поворачивает за подбородок в нужном направлении. — Саша, руку между лопаток. Вот так.
Боже,
— Дыши, — насмешливо на ухо. И снова эта ласка — большим пальцем по внешне стороне ладони.
Я давлюсь воздухом и начинаю кашлять. Лицо краснеет от стыда. Я не знаю куда деться. Ладошки в очередной раз становятся влажными. Но, к счастью, парень никак не комментирует. Просто двигаться начинает, когда музыка заиграла. Уверенно ведёт меня в танце. Мне даже задумываться не приходиться, как с Лёвой, какой шаг делать следующим. Я полностью растворяюсь в танце. И невольно голову поднимаю. В лицо парня вглядываюсь. Сначала на подбородке взглядом задерживаюсь. А затем осмеливаюсь в глаза заглянуть. К моему огромному разочарованию, не выражающие никаких эмоций. Пустые. Холодные. Я криво ухмыляюсь. Смеюсь над самой собой и над своими свалившимися так неожиданно на голову эмоциями. Чувствами, если так можно назвать то, что распирает грудь изнутри.
Но взгляда не отвожу. Упрямо вглядываюсь в карие глаза. В тёмные радужки. В необычайной красоты крапинки. И от всего этого ведёт. Как и от того, что всего пару секунд спустя зрачки парня расширяются. И я вижу в глазах Саши собственное отражение.
Прихожу в себя только в тот момент, когда песня заканчивается. Когда Саша останавливается и переводит взгляд мне за спину. Когда на его скулах начинают ходит желваки и рука до боли сжимает мои пальцы. Мне удаётся удержать вскрик боли, но никак не получается вырвать руку из железной хватки.
— Мне больно, Саша. Отпусти.
Коршунов на меня переводит взгляд и мне впервые становится страшно находиться рядом с ним. Потому что парень сейчас походит на человека, который готов крушить всё вокруг. Я вырываю руку и отшатываюсь от Саши. Оборачиваюсь и прослеживаю его взгляд. Но никого не вижу. Только у ворот школы стоит тонированный чёрный джип. Быть может, парень знает, кто в нём находится.
И, будто решив подтвердить мои опасения, Коршунов быстрым шагом, направился к воротам школы. В каждом шаге чувствуется ярость и ненависть. Но стоит только парню пройти половину пути, как машина срывается с места и уезжает. Саша останавливается. Сжимает с силой кулаки и опускает голову. Мне хочется к нему подойти. Успокоить. Делаю нерешительный шаг вперёд, как замечаю выходящих из школы Лёву и Машу. Синичкина тут же бросается к Коршунову.
Я отворачиваюсь, чтобы не мучать себя. В очередной раз напоминая, что не имею никакого права ревновать Сашу. Ревновать едва знакомого парня к его же девушке.
— С*ка, — слышу хриплый и болезненный голос Лёвы сбоку. Вздрагиваю, потому что погрузившись в собственные мысли, даже не заметила, как он подошёл.
— Кто? — не поняла я.
Лёва улыбнулась грустно и мотнул головой.
— Дашк, я влип по полной, — друг взлохматил волосы.
— Что такое? Родителей к директору вызывают?
— Нет. Я влюбился, Дашка. Я. Влюбился. Понимаешь? Я… — мне становится жалко растерянного Одинцова.
— В новенькую? — тут же догадываюсь я.
Лёва только глаза прикрывает, подтверждая мои предположения.
— Лёвушка, она занята, кажется, — говорю мягко.
Лёва хмыкает, будто говоря:
«И так знаю, мелкая».
Я только обнять его могу, так и не решившись признаться в том, что сама влюбилась.
Глава 7
Лёва
— Так нечестно! Ты точно мухлюешь! — вскрикивает Дашка, когда я в очередной раз её обыгрываю в карты.
Я только усмехаюсь и вскидываю брови:
— Ещё сыграем?
— Нет уж! Не хочу остаться у тебя в пожизненном рабстве, — бурчит недовольно, собирая карты в колоду и вставая из-за стола.
— С тебя блины, — откидываюсь на спинку стула и складываю руки на груди. Наблюдаю за Дашкой, которая дует губы, как маленький ребёнок.
— С какой это радости? Сам пожарь, — сверкает глазами.
— Это моё желание.
— Лёва, ты смеёшься, ты же знаешь, что я готовлю отвратительно, — пыхтит и пытается улизнуть от выполнения моего задания.
— Так отвратительно, что моя мама уже три года твердит, что я должен взять тебя в жёны, — закатываю глаза. — Не нужно прибедняться.
— Я не прибедняюсь. Но я не умею готовить, как моя бабуля, — моет чашки в раковине и ставит на сушилку.
— Ладно, — усмехаюсь коварно, — тогда я приберегу своё желание до лучших времён.
— Что ты задумал? — тут же настораживается Дашка.
— Узнаешь, — встаю из-за стола. — Я домой.
— Серьёзно? — вскидывает брови. — А как же фильм?
— Не сейчас, котёнок.
— Лёвочка, у тебя всё хорошо? — с искренней тревогой спрашивает подруга. — Ты можешь мне всё рассказать, я тебя выслушаю.
— Дашка, я не сопливый пацан, чтобы наматывать сопли на кулак.
— Я этого не говорила. Иногда стоит выговориться. Ведь Маша встречается с…, — запинается, и я с изумлением замечаю, как Дашка едва заметно краснеет и тяжело сглатывает. — С Коршуновым. И у них явно всё серьёзно.
Я чуть голову к плечу наклоняю и пристально слежу за лучшей подругой. Дашка говорит, энергично размахивая руками. Чересчур энергично, что ей несвойственно. Путается в словах. Волосы за уши нервно заправляет. И глазами по кухне бегает, избегая смотреть на меня. Чёрт. Да, моя мелкая втюрилась в новенького. В этого напыщенного индюка. С*ка. Внутри всё сжалось. Я не могу позволить Дашке быть с ним. Дашка ведь такая… Блин, это же моя Дашка. Мелкая и смешная. Которая со мной в батином гараже тачку дедову чинила. Дашка, которая со мной ввязывается в любые передряги. Которая прикрывала перед матерью, когда я впервые спиртное попробовал. Я уверен, что этот урод разобьёт мелкой сердце. Перед глазами неожиданно предстала картинка того, как Коршунов на Дашку смотрел вчера. Я блин идиот, раз сразу не обратил на это внимание. Он явно был заинтересован в Барсовой. И сегодня, когда эта мразь, Ильюха, Дашку по заднице шлёпнула, новенький напрягся. Только вникнуть толком я не успел, морду бить пошёл за малую. Слишком давно этот урод к Даше клеится. Вот только подруга не знает, что у Ильюхи пунктик есть — всех девчонок класса склеить. Как и не знает, что уже в прошлом году, когда она на больничном была, я с ним дрался. Потому что этот дебил радостно чесал в раздевалке, что Дашка ему отдалась. И опять же, какого хрена Коршунов полез? Нахрена рассказал о том, что видел? Ему какое дело?