Принадлежащая грешнику
Шрифт:
— Да. — я заставляю свои губы изогнуться.
Звонит внутренняя линия, и, как трус, я позволяю Дениз ответить на звонок. Она отвечает, затем морщит нос. Закончив разговор, она бормочет:
— Финн хочет тебя видеть.
О, Боже.
Когда я колеблюсь, она добавляет:
— Тебе лучше подняться. Похоже, у него одно из его паршивых настроений.
Я неохотно поднимаюсь на ноги. Я вытираю вспотевшие ладони о бока, страшась того, что произойдет.
Может
Ты принимаешь желаемое за действительное, Киара.
Мои ноги тяжелеют, когда я иду к лифтам. По дороге наверх мое сердце бьется все быстрее и быстрее, пока не начинает казаться, что оно вот-вот вырвется из груди.
К тому времени, как двери открываются, я чувствую себя в полном беспорядке, а затем, как будто вселенная ко мне благосклонна, я натыкаюсь прямо на стену мускулов.
Задыхаясь, я отскакиваю назад, на закрывающиеся двери. Лиам хватает меня за плечи, и я дергаюсь вперед, снова врезаясь в его грудь. На этот раз в мой нос ударяет древесный и мужественный аромат.
Дрожь перерастает в полноценную тряску, сотрясающую меня, мои нервы не в состоянии выдержать большего.
Я поражена до чертиков интенсивностью, и, не говоря ни слова, Лиам отталкивает меня в сторону. Он нажимает кнопку обратного вызова лифта.
Я так взволнована, что не жду, когда меня отругают, и забываю извиниться. Мчась по коридору, как испуганный олень, у меня нет времени собраться с духом, прежде чем постучать и войти в кабинет Финна.
Просто покончи с этим.
Я продолжаю повторять эти слова про себя, фокусируя взгляд на Финне. Он небрежно прислоняется спиной к своему столу, скрестив руки на груди. На его лице торжествующая усмешка, заставляющая меня подумать, что он собирается меня уволить.
Дерьмо. Вот и моя новая квартира.
Страх, умножающийся с каждой секундой, лишает меня способности придумать, как начать разговор.
Кивая на свой ноутбук, он говорит:
— Проходи, присаживайся.
Что?
Он хочет, чтобы я снова собирала данные?
Осторожно, не сводя с него глаз, я прохожу к креслу и сажусь. Как только Финн обходит стол и встает позади меня, каждый мускул в моем теле напрягается. У меня пересыхает во рту, а в груди разгорается паника.
Черт. Только не снова. Мне следовало остаться у двери.
Финн наклоняется надо мной и нажимает кнопку на ноутбуке. Экран загорается, и вместо того, чтобы показывать электронную таблицу, начинает воспроизводиться видео.
Проходит целых десять секунд, прежде чем страх растекается по моим венам. Мое сердце замирает. Дыхание срывается с моих губ.
О,
Я смотрю кадры, на которых мама крепко спит в своей постели, ее губы слегка приоткрыты, и с них доносится тихий храп. Кто-то стоит над ней, затем я вижу руку в перчатке, держащую пистолет.
О Боже. Нет!
Мои глаза расширяются, когда мурашки болезненно впиваются в мою кожу.
Финн наклоняется, пока я не чувствую его дыхание на своем ухе.
— Твоя мать спит как убитая. Я мог бы легко убить ее.
Нет.
Шок начинает сотрясать меня, как землетрясение, проделывая зияющие дыры во всей моей жизни.
Боже, нет.
Запись обрывается, затем Финн спрашивает:
— Тебе нужно посмотреть это снова?
В ошеломленном оцепенении я качаю головой.
Он поворачивает кресло так, что теперь я смотрю на него. Подняв руку, он проводит пальцами по моей щеке, отчего у меня мурашки бегут по коже, затем он берет меня за подбородок.
— Вот как все будет с этого момента.
Полными ужаса глазами я встречаю его торжествующий взгляд.
— Ты будешь у меня на побегушках. Ты будешь делать все, что я тебе скажу, и тебе это чертовски понравится, или я убью твою мать.
Его слова бьют сильно, как гвозди, забиваемые в гроб, в котором он собирается похоронить меня.
— Кивни, чтобы показать, что ты поняла, — требует он.
Почему-то моя голова качается вверх-вниз.
— Если ты пойдешь в полицию, я узнаю. За каждым твоим шагом будут следить, так что не пытайся обратиться за помощью. Просто делай, как тебе говорят, и твоя мать продолжит жить своей дерьмовой жизнью.
Боже.
Мой разум, наконец, осознает тот огромный шок, который ему был нанесен, и мне удается спросить:
— Зачем ты это делаешь?
Уголок рта Финна высокомерно приподнимается.
— Потому что мне никто не говорит "нет". Я предупреждал тебя, ты совершаешь ошибку, а теперь ты вынудила меня пойти на крайние меры.
В его устах это звучит так, будто это моя вина. Он ... сумасшедший.
Осознание этого вызывает новую волну паники, обжигающую мои вены.
Одному Богу известно, как мне удается спросить:
— Чего ты от меня ожидаешь?
Его губы изгибаются сильнее, когда он наклоняется ближе.
— Всего, Киара.
Слова звучат зловеще, наполняя меня ужасом.
Его большой палец касается моей нижней губы, затем его взгляд опускается к моему рту.
— Я буду делать все, что захочу, и тебе, блять, понравится каждая секунда этого. Вот так просто.
Просто?
Это чертов кошмар!