Принц для Агаты
Шрифт:
— Пойдем. Сядь и расскажи мне все, — продолжил Надир, касаясь ее плеча, предлагая пройти к кожаному дивану, стоящему у стены. — Все с самого начала. Откуда взялась Фарида, ты с ней созванивалась, ты думала, что она пришла от меня? Она сказала, что я ее прислал?
Мысленно отвечая на эти вопросы «нет, нет!», Агата поняла, что сама во всем виновата, — не проверила, поверила на слово едва знакомым людям, доверила им жизнь своего ребенка. У нее подкосились ноги и она тряпичной куклой свалилась на пол.
Очнулась Агата на диване, ей под нос совали нашатырь, вдохнув
— Ты в норме? Ничего не болит? — спросил Надир. Не дождавшись ответа, он обратился к служащей. — Можете идти. Сообщите немедленно, когда приедет полиция…
Потом Надир присел на край дивана, окруженный ореолом благополучия и спокойствия. Казалось, он больше ее не любил, только жалел и презирал за все то, что произошло с ним за эти месяцы.
— Найди его, пожалуйста, и мы больше никогда не появимся в твоей жизни, — прервала долгую паузу Агата. Она затаила дыхание, ожидая его реакции. Но он молча смотрел мимо нее, о чем-то думая. — Надир, ты слышишь?
— Да, слышу, — кивнул он, с трудом переводя взгляд на нее. — Мы найдем его. Я подключу всех, кого можно. Думаю, долго искать не придется, Фарида действовала по заказу или по приказу нашего ближнего круга…
В городе объявили план «Перехват» или что-то вроде этого: искали младенца на вокзалах, в аэропортах, досматривали всех, кто в те дни вывозил из страны детей. Надир с Агатой держались друг от друга поодаль, все время кем-то отвлеченным, им некогда было остаться наедине и поговорить.
— Опять вы во всех телевизорах, у вас талант светиться, — причмокивала Инна, примчавшаяся поддержать двоюродную сестру прямо в «Империю». Здесь она была своей, знала все выходы и входы. — Особенно, конечно, ты можешь влипать в истории. Аль-Амин выглядит офигевшим от тебя…
Спорить с ней Агата не стала, признавая, что Инна по-своему права, ей ли, подружке нескольких банкиров, не знать, как состоятельные мужчины реагируют на женщин, которые создают им проблемы. Таких выставляли из жизни безвозвратно.
Все новости о поисках стекались в офис GTI, там их анализировала команда спецов во главе с Надиром. Искать пропавших младенцев ему еще не приходилось, но сводить факты с фактами и искать закономерности в информации его учили, поэтому к Надиру прислушивались даже люди из полиции.
— Похитители нам известны, это прислуга из дома моего отца, — сказал Надир, подводя итог всей известной на данный момент информации. Он сидел во главе длинного отливающего серебром стола и искал взглядом на кого бы свалить тяжесть ситуации. Но, поняв, что никто, кроме него, не готов везти этот воз, Надир продолжил скованно. — Мне ничего не остается, как подозревать своего отца в слепой любви к внуку. Я надеюсь, мои слова не выйдут за пределы этих стен, господа?
— В ваших подозрениях, Надир, нет ничего нового, первыми под подозрения в похищении ребенка всегда попадают его родственники. — Подал голос из-за стола один из оперативников. — Эту версию нельзя отметать,
Агата сидела в уголке, ее не прогоняли, ей не отказывали в праве знать, как идут поиски. Это было очень благородно со стороны Надира, но никакого сочувствия в свой адрес она не получала. И это перебивало все…
— Куда ты теперь направишься? — спросила Агату Инна, когда сентябрьский вечер накрыл Москву. — Я видела Надира выходящим из «Империи». Наверное он уехал…
— Да, уехал, кажется, я точно не знаю. Поеду в офис, Соколов разрешил мне там ночевать. — Из кабинета Надира Агата вышла совсем растерянной, ее попросили выйти, впрочем, как всех остальных. Она отчаянно махнула и чуть не заплакала. — Пока, Ин! Увидимся еще…
— Ага, извини, что не могу пригласить тебя к себе, — в ответ Инна холодно улыбнулась и поправила ремешок брендовой сумки. — Мой барсик не любит, когда в доме посторонние…
Агата понимала все и не понимала решительно ничего. Где она ошиблась, неужели все теперь будет так тяжело и беспросветно и придется вернуться к тому, от чего ушла, к неустроенности и одиночеству? С такими невеселыми мыслями она вышла из «Империи» и зашагала, растрачивая на бодрый ход остатки сил, к ближайшей станции метро.
— Зейнаб! — расслышала она случайно сквозь городской шум. Никто, даже Надир не называл ее мусульманским именем. — Зейнаб, постой! — ее знал мужской голос с сильным арабским акцентом.
Агата огляделась, среди прохожих поискала глазами звавшего. Из серого полумрака ей навстречу вышел Марух в полупальто с «леопардовым» принтом и лоснящихся брюках. Первое, что хотела сделать Агата, бежать от него, после арабских злоключений, это было бы естественно, но тут ее пронзила странная догадка. Агата осталась стоять на месте, ждать чего-то…
18.2
Они сидели в кафе. Их окружали беззаботные посетители, пришедшие съесть отличные эклеры и выпить крепкий кофе, мелькали официантки в черно-белой униформе. Агата мерзла от страха, поэтому зябко обнимала себя за плечи руками беспокойно водила взглядом по залу, боясь, что кто-нибудь увидит, как она пьет кофе с врагом своего мужа.
— Не знала, что вы говорите по-русски, — признала она тихо, потом спросила со вздохом. — Как вы нашли меня и зачем?
— Очень плохо знаю по-русски, знакомился с вашими бизнесменами, учился немного. — бархатисто выговорил Марух, открыто пялясь на Агату своими большими темными глазами. — Это сложно мне, говорить с тобой, Зейнаб. Но я ехал к тебе, чтобы помочь…
Выглядел он экстравагантным иностранцем, которого хотелось разглядеть получше, усладить взоры его жестким лицом с мягкими губами, черными завитками волос на голове и подбородке.
— Вы знаете, где мой ребенок? — Остановила на нем вопросительный взгляд Агата и тяжело сглотнула. Во рту было сухо, как после быстрого бега или сильного стресса. Второе, конечно, вероятнее всего. — Если знаете, скажите. Не томите меня. У меня похитили ребенка, Надир и все остальные считают меня виновницей этого.