Принц и нищая
Шрифт:
Ольга Игоревна, сев в кресло, машинально дернула ручки нескольких ящичков, некоторые открылись, и в них оказались бумаги. Другие не открылись.
Ольга Игоревна кивнула на стул напротив, предлагая Грише присесть. Сама же придвинула к себе тяжелый, из черного эбонита, аппарат внутренней связи, стоявший на краю стола, и набрала номер.
Дождавшись ответа и окинув еще раз взглядом кабинет, она деловито распорядилась:
— Нина, и вот еще что, уберись в кабинете Коробанова.
Динамик в аппарате
— Разве там не чисто? — переспросила обеспокоенная домоправительница.
— Чисто, чисто, — сказала Ольга Игоревна. — Но выбрось из кабинета все лишнее.
— Что Вы имеете в виду?
— Ну, стеклянный стеллаж с латунной дребеденью, фотографии. Письменный стол освободи, — с некоторой доли досады произнесла Ольга Игоревна.
— Бумаги выкидывать? — спросила домоправительница.
Ольга Игоревна на секунду задумалась, потом проговорила:
— Бумаги сложи в коробку и оставь в кабинете. Я их сначала просмотрю.
Распорядившись, Ольга Игоревна положила трубку. Закончив важные дела, теперь она могла заняться беседой с Гришей.
Она сложила руки перед собой, как примерная ученица первого класса, и, немного наклонившись вперед, при этом в разрезе блузки приоткрылись белые упругие груди, мягко спросила:
— Гриша, у тебя как сейчас отношения с Игорем?
— Мы дружим, — внешне спокойно проговорил Гриша, старательно отводя взгляд от открывшегося разреза, и поинтересовался: — А что случилось?
— Игорь в последнее время стал вести себя странно, — снизив голос, как будто опасаясь, что их разговор могут подслушивать, произнесла Ольга Игоревна.
Гриша слегка улыбнулся.
— Ничего удивительного. Причины его плохого настроения известны всем — ему не нравится Ваше замужество.
Гриша склонился вперед, и придал голосу доверительный оттенок.
— Знаете, это обычное психологическое проявление. Сын всегда считает, что его мать может принадлежать только ему. По теории Фрейда, людьми движут половые инстинкты, а потому любой мужчина в других видит своих соперников…
— Понятно, — перебила Ольга Игоревна и, улыбаясь, поинтересовалась: — Интересно, Гриша, ты также своей матери объясняешь теорию Фрейда?
— Нет, Ольга Игоревна, все это она уже знает, — сказал, улыбаясь, Гриша. — Я ей это сказал раньше, когда учился в первом классе. Но вы поинтересовались, почему у Игоря плохое настроение, и я вам попытался объяснить.
— Хорошо, меня он ревнует, — проговорила Ольга Игоревна, также улыбаясь, и задала вопрос: — Ну а почему он объявил Анжелике, что хочет с ней расстаться?
С губ Гриши исчезла улыбка. Он удивленно воскликнул:
— Не может быть! Когда он это сделал?
— Сегодня, — сказала Ольга Игоревна, также перестав
— Это необычно, — согласился Гриша. — Здесь Игорь перегнул палку. И я могу только предположить — Игорь в последнее время почему-то опасается за свою жизнь, поэтому он перенервничал.
— А я боюсь, что это не обычный нервный срыв, а болезнь, — задумчиво проговорила Ольга Игоревна и добавила: — Но к психиатрам пока не хотелось бы обращаться. Об этом могут узнать.
Гриша осторожно поинтересовался:
— А у вас в роду или у Николая Андреевича были… ну, отклонения?
— Душевнобольные? — спросила Ольга Игоревна.
— Ну, в общем-то…
Ольга Игоревна на некоторое время задумалась, но потом вполне уверенно ответила:
— Нет! Ни у меня, ни у Коробанова. Разумеется, если не считать бокс психическим заболеванием.
— Ну, тогда не стоит спешить с обращением к врачам, — подтвердил Гриша.
— Хорошо, — облегченно выдохнула воздух из груди Ольга Игоревна. — Надо некоторое время присмотреть за Игорем. А там видно будет.
Она обратилась к Грише:
— Гриша, я понимаю за другом следить нехорошо, но, пожалуйста, выполни мою материнскую просьбу — последи за ним, надо выяснить, нет ли в его поведении других признаков болезни.
Гриша поднялся со стула и заверил:
— Ольга Игоревна, поверьте, всем, чем можно помочь, я вам помогу. Игорь мне друг, и его здоровье не может меня не волновать.
Часть 5
Глава 37
Раньше в ведении отдела Игоря находилась часть направлений коммерческой деятельности фирмы. Обычно этими вопросами занимался коммерческий директор, так как четко отделить одни направления от других было сложно. Поэтому Игорю приходилось постоянно взаимодействовать с Мясниковым, предпринимая меры, чтобы их пути не пересекались.
Такое искусственное разделение коммерческой деятельности произошло только по одной причине, — Коробанов сделал это, желая постепенно приобщить сына к делам фирмы.
Кроме того, возникшая в результате этого разделения конкуренция, заставляла Мясникова действовать более эффективно, что его изрядно злило и беспокоило. Он ясно видел, что Коробанов готовил ему замену. И если бы Коробанов умер днем позже, его планы сбылись бы.
Понимал это и Игорь, и он готов был заменить Мясникова, но в период временного управления фирмой тот успел обескровить отдел Игоря: самых нужных ему работников, на которых держался отдел, либо перевел в другие отделы, либо уволил.