Принц полуночи. Книга 2
Шрифт:
– Они изменяли мир. – Хильда заглянула ему в лицо. – Эти события изменяли мир и людей в мире. Зачем он тебе?
– Хочу понять, нужно ли его бояться.
– И как?
– Судя по этой статье, Лонгвиец не разменивается на мелочи. Следовательно, мне достаточно быть мелочью, чтобы чувствовать себя спокойно. С другой стороны, не уделяя внимания мелочами, хрен бы он чего добился… извини. Так что уже можно начинать бояться. Чего он хочет сейчас?
– Эстремаду, – не задумываясь ответила Хильда. – Это всем понятно, даже тем, кто не имеет возможности читать «Высший свет».
– Я сейчас думаю, кто же из нас прогадал, когда я пообещал,
– А теперь?
– А теперь не уверен. Пойдём гулять, Хильда. Весна на дворе, а мы в библиотеке сидим.
Да. В Вальдене заканчивалась весна, и днём припекало солнце, а ночи становились всё теплее. Тир виделся с Хильдой почти каждую неделю, и порой они целыми ночами до утра бродили по городу, по безлюдным улицам, избегая встреч с патрулями ночной стражи. Тир отдавал Хильде посмертные дары, чтобы она не чувствовала себя уставшей после этих прогулок. Раньше он не делился посмертными дарами с женщинами, раньше он не думал, что их можно отдавать не для дела, не для того, чтобы спасти жизнь нужного человека, а просто так. Ни для чего.
Его расписание стало слишком плотным даже с учётом круглосуточного бодрствования. Часов пятнадцать уходили на еженощную охоту за кертами, оставшееся время – на занятия с гвардейцами. Параллельно с этим приходилось заниматься ещё целой кучей разных дел. И уже несколько раз Тир ловил себя на неприятном и опасном состоянии неуверенности – он стал бояться ошибки. Неизвестно какой, неизвестно в чём… просто стал сомневаться в том, что всё и всегда делает правильно. Стал чуть дольше – со стороны и незаметно, но самого-то себя на таких моментах всегда поймаешь – размышлять перед тем, как принять решение.
Впрочем, на новых скоростях эти доли секунды не имели значения. И не будут иметь до тех пор, пока Старая гвардия будет сохранять за собой преимущество в скорости.
А в Лонгви купили партию новых болидов. Купили для Лётной академии. И сейчас эти машины осваивали первокурсники. Они уже научились управлять старыми болидами, но умение ещё не превратилось в инстинкт, и их легче было переучить. По слухам, обучением занимались сам Лонгвиец и ещё один парень по имени Фой де Трие.
С этим де Трие стоило бы познакомиться, глянуть, кто же это настолько талантливый, что выучился летать на новых машинах так же быстро, как старогвардейцы.
Кертский царь купил у Вотаншилла пару скоростных болидов, кертские маги разобрали машины по винтику, первую загубили зря, но на основе второй поняли принцип работы нового двигателя. Никакой он был, как выяснилось, не новый. Всего-то и отличий, что духам, обитающим в этих двигателях, дали чуть больше свободы.
Керты взялись клепать скоростные болиды, как куличики. Да, эти машины были дороже в производстве – большая свобода подразумевает более комфортные условия существования духов – но не в десять раз. И для вальденцев, воюющих с кертами на кертской территории, очень важно было не упустить момент и истребить как можно больше пилотов, осваивающих новые болиды. Этим сейчас старогвардейцы и занимались.
Старая гвардия получала сведения о расположении учебных лётных полей, прибывала на место, уничтожала воздушные патрули на их медлительных болидах, истребляла зенитные расчёты, а потом – кертских пилотов, которые учились летать на скоростных машинах. Последние были пока беспомощны, как младенцы, только-только начинающие ходить.
Честно говоря, против новых машин, точнее, против пилотов, научившихся летать на новых машинах, воевать пока было некому. Для эффективной войны требовались принципиально иные зенитные орудия, принципиально иные системы наведения, возможно, принципиально другие зенитчики. Кертские пилоты пытались выманивать Старую гвардию на малые высоты – разумная тактика с учётом того, что прежние машины, даже утяжелённые акигардамские модели, были гораздо маневренней новых. Но дело в том, что старогвардейцы охотно выманивались на любые высоты. И на любых высотах воевали с убийственной эффективностью.
У них проблем с переучиванием не возникло. Ни у кого из них.
Тир, тот просто вспомнил, как летал на Земле: новые болиды по-прежнему не могли потягаться в скорости с земными спортивными моделями. Остальные побарахтались какое-то время на максимальных высотах, привыкая к новым правилам, а дня через два пообвыклись. Не прошло и недели, как вся Старая гвардия уже резвилась на предельно малых высотах, с детским восторгом демонстрируя Эрику, на что способны их новые замечательные машины.
У кого новые. А у кого всё по-старому. Тир на новый болид не стал даже смотреть – сразу велел переставить двигатели и амортизационное кресло на Блудницу. Никто не удивился, Падре только признался чуть позже, что им всем было интересно поглядеть, как же он будет решать проблему выбора.
Даже Казимир не стал смеяться. Это показалось странным, потому что обычно светлый князь не упускал возможности пройтись на тему Блудницы и её хозяина. Точнее, проходились-то многие: процесс был цикличным и повторялся примерно раз в полгода, но Казимир, в отличие от этих многих, не фантазировал на темы сексуальных перверсий, а, наоборот, различными способами пытался разубедить Тира в том, что Блудница – живое, разумное создание. Способы чаще всего сводились к высмеиванию, порой довольно изощрённому, и напоминали Тиру вольное переложение «Настольной книги атеиста» – знаменитого «справочника, рассчитанного на пропагандистов, агитаторов, партийных и советских работников».
Против «Настольной книги атеиста» Тир ничего не имел, против княжеского чувства юмора – тоже: во-первых, привык, во-вторых, иногда это бывало забавно, – а вот против несвойственного Казимиру поведения у него было что сказать. Он не любил, когда люди (или нелюди, всё равно) ведут себя необычно, потому что необычность слишком легко может превратиться в непредсказуемость.
И точно. Казимир оправдал худшие ожидания. В один прекрасный весенний вечер он заявился в гости и без обиняков попросил Тира вывести его на лонгвийских контрабандистов.
Светлому князю приспичило самому собрать себе скоростной болид.
…В принципе, это было возможно. Только строго запрещено. Кертам, тем – пожалуйста, они никаких конвенций не подписывали. А Вальдену – нельзя.
– Тебе зачем? – спросил Тир.
– Машина, которую я соберу своими руками, будет живой, – уверенно сказал Казимир.
Тир не понял. Машины все живые, без разницы, кто и какими руками их собирает. Просто большинство машин спит.
– Суслик, – Казимир был недоволен, – у тебя свои методы, у меня свои. Ты же не думаешь, что знаешь объективную и абсолютную истину?