Принц Саламандр 2
Шрифт:
Около стола сидел тощий высокий юноша со смуглой кожей и черными волосами. Его серые глаза совершенно не отражали эмоций. Он разговаривал с самым влиятельным, на данный момент, человеком в империи, но ни на лице, ни в душе не имел и частички страха, который должен быть при разговоре со столь трансцендентным существом.
— Я вот чего не пойму, Кайро, сын Вейла. Ты ведь знаешь, что это я убил твоего отца. Уничтожил родной город, загнал остатки Темного Зрения в подземелья, а других заставил скитаться по лесам. И внезапно ты заявляешься с двумя белыми тиграми в качестве подарка и просишь, чтобы я принял тебя и остатки твоего клана к себе на службу? Готов дать присягу верности. Это шутка? Какая верность может быть от человека, который во снах видит, как всаживает нож в мою спину во имя мести.
Но Кайро и бровью не повел на такую провокацию.
— Не стоит мешать семейные дела с клановыми, а личное, с получением власти и статуса. Да, отец пал от вашей руки, но он сделал это лишь потому, что был слишком слаб, чтобы победить и слишком глуп, чтобы понять свою слабость и примкнуть к сильнейшему. Я не такой, как он. В моих планах возродить клан Темного Зрения, однако, также как и Пламенное Солнце мы будем служить Огненному Крылу верой и правдой.
Азарион захлопал в ладоши.
— Если хоть крупица из того, что ты сказал — правда, то ты и правда можешь стать отличным лидером своего клана. Мне даже как-то завидно, что у Вейла такой смышленый сын. Хорошо, если так случиться, что мы примем твоих людей из клоаки, что с теми, которые сидят под Игнисом уже который год и грабят грузовые амобилеры?
— Они не Темное Зрение. Перестали ими быть, когда покинули родной город. Эти старики консерваторы. Полагают, что Темное Зрение можно возродить без чьей-либо помощи, если пойти по пути мести и сопротивления. Если господин Азарион примет меня в ряды своей карательной руки, то я клянусь лично покончить с ними.
— Хорошо, мне как раз не удавалось найти людей для этой маленькой зачистки. Сделай это и, считай место в рядах Огненного Крыла твое по праву. Но учти, мои люди будут с тобой постоянно рядом. И если вдруг ты решишь выкинуть что-то, что хотя бы как-то заставит меня в тебе усомниться, ты и все твои люди сгорите в драконьем пламени. Запомни, доверие — это очень шаткая вещь, ты можешь зарабатывать ее годами, собирать по маленьким крупицам, но стоит лишь единожды предать его и все рухнет.
Кайро, прозванный Теневым Шагом, встал и глубоко поклонился Азариону, после чего вышел из комнаты.
Следом раздался стук, в дверь. Мужчина в узком красно-золотом плаще медленно зашел и поклонился.
— Лорд главнокомандующий империи, подскажите, что делать с новыми пленниками?
Мужчина широко улыбнулся.
— Главнокомандующий империи. Мне нравится. Пленники пусть немного потомятся. Пусти весточку в Дарнию, что их наследники у нас, посмотрим, какой выкуп они предложат. Тысяча-другая рабов никогда не будет лишней.
* * *
Аксель проснулся от резкого крика, что пронзил пространство как раскаленный нож. Первым же жестом он проверил место рядом. Мэй не было.
Юноша выскочил из палатки, охватывая взглядом окружающую обстановку.
Перед ним развернулась картина настоящего хаоса и разрушения. Странные фигуры в черной одежде, которая отдаленно напоминала наряд Темного Зрения, что висел у Лорна в палатке, напали на лагерь.
Они были вооружены широкими кинжалами и длинными клинками, их лица скрывали глубокие капюшоны.
Когда Аксель увидел магию, которую они использовали, то удивился еще сильнее. Это была веха Псионики. При этом именно та, которой пользовался клан Темного Зрения. Но разве стала бы одна часть клана нападать на другую?
Вокруг него раздавались звуки битвы. Воздух наполнял запах крови. Люди, которые еще недавно спокойно спали в палатках явно не были готовы к нападению, отчего многие погибли практически мгновенно. Всего за пару секунд весь лагерь охватили пожары и сражения.
Один из нападавших занес руку с клинком над девушкой, которая упала на землю и в ужасе пятилась назад.
Аксель ринулся вперед.
Резко перехватив запястье руки, в которой был кинжал, он ударил человека в черном балахоне в грудь, а следом в шею. Но несмотря на это на его пальцах начали завязываться ниточки псионической энергии.
Тогда Аксель ударил в руку и, резко перехватив клинок, всадил его в грудь нападающего.
Крики и сражения не утихали. Среди тех, кто хоть как-то отбивался был Лорн. Он отчаянно сражал своих противников. Едва Аксель хотел броситься к нему на помощь и узнать, где Мэй, как внезапно тень скользнула к старику и перерезала ему горло.
Лорн даже не смог почувствовать нападавшего сзади. Это было высшее владение сокрытием присутствия.
Единственное, что он успел прохрипеть перед смертью было лишь одно слово.
— Предатели.
Он сделал еще шаг вперед, после чего остановился.
Около фигуры, которая только что убила Лорна, крепко связанной лежала Мэй.
Судя по всему, на нее напали внезапно и связали, иначе эти уроды точно лишились бы голов. Мэй точно смогла бы постоять за себя.
Аксель яростно цокнул и решительно двинулся на того, кто казался главным во всей этой своре.
Его сердце работало, как мотор. Он не хотел признавать это, но из-за связи Рена и Мэй его тело очень бурно реагировало на все, что связано с девушкой. И сейчас, когда он увидел, что Мэй стала беззащитной жертвой, связанной и не имеющей силы сопротивляться, внутри него вспыхнули ярость и бешенство.
Двое из нападавших хотели броситься к нему, но третий, тот, что убил Лорна, остановил их.
Он медленно снял капюшон, обнажив темные волосы и бездушные серые глаза.
— Это же был ты, да? Тот, кто выиграл меня на Испытании и заставил вылететь, — он перевел взгляд на Мэй. — Кажется, у меня появился шанс на возмездие.
Но Аксель уже завелся. Кровь внутри него безудержно кипела, заставляя злость, страх за жизнь девушки, ярость и гнев перемешаться в какую-то безумную симфонию в его голове.
— Тронь ее хоть пальцем, и я выгрызу твое сердце собственными зубами!
Глава 17. Ты лишь сотрясал воздух.
— О, вы посмотрите! Наш маг огня очень злой. Где же твой большой и опасный меч?
Кайро улыбался. Для него, кажется, это все было какой-то забавной игрой. Аксель же взял себя в руки, угомонив бурю эмоций и холодно улыбнувшись.