Принц Темный, принц Светлый…

Ниалона в бессильной ярости сжимала кулаки, бросая на братьев обжигающие ненавистью взгляды. А они ухмылялись, нагло так, насмешливо, снисходительно!

– Извини, Ниа, ты, конечно, симпатичная, но не настолько, чтобы жениться, – с деланым сочувствием развел руками тот, который сидел в кресле. Волосы цвета темного янтаря были собраны в низкий хвост, необычные золотистые глаза смотрели слегка пренебрежительно. – И вообще мне,

– А мне рыженькие, – подхватил второй мужчина, он стоял рядом с креслом, прислонившись к нему и скрестив руки на груди. – И помоложе, и, кстати, фигуркой поизящнее. – При этих словах глаза Ниалоны, от природы миндалевидные, округлились от возмущения.

Внешне говоривший разительно отличался от брата: светлые с серебристым отливом волосы рассыпались по плечам, глаза того же оттенка чуть прищурились, черты лица несколько мягче, чем у рыжего.

– Так что, думаю, лучше будет всем, Ниа, если ты забудешь свои… далеко идущие планы, – закончил блондин, и веселье пропало из его глаз. – И мы останемся просто друзьями.

– А еще мне очень не нравится, когда меня пытаются обмануть, – невзначай обронил первый, тоже перестав улыбаться.

– Ах вот так, да?! – сквозь зубы процедила Ниалона, взбешенная унизительными репликами до крайности. С ней разговаривали не как с высокородной, а как… как с какой-то девкой! О том, что она вела себя совсем не как воспитанная аристократка, женщина почему-то не подумала. – Думаете, если бессмертные, то все с рук сойдет? А вот не дождетесь, дорогие! – Она наставила на братьев палец и произнесла, четко выговаривая каждое слово: – Или кто-то из вас женится на мне, и я стану королевой, или за вас не выйдет ни одна женщина. Ни светленькая, – злой взгляд на сидевшего в кресле брата, – ни рыжая, – голос Ниалоны стал язвительным, и она посмотрела на второго мужчину, – ни темненькая! И не важно, старая или молодая, красивая или не очень, ни одна! Даже если она не будет знать, кто вы такие! И даже если знакомство случится во время Игр! Так и будет!

В гостиной воцарилась звенящая тишина. Братья воззрились на Ниалону с плохо скрываемой злостью и беспокойством, пока легким, во взглядах.

– Это вот что сейчас было, Ниа? – тихо переспросил рыжий, выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

Темненькая довольно улыбнулась, скрестила руки на груди, и в зеленых глазах загорелся насмешливый огонек.

– Проклятие, дорогие мои, – почти пропела она и картинно всплеснула руками. – Ах, простите, не поставила вас в известность о своем даре!

Неожиданно светловолосый зашипел – руку чуть пониже локтя обожгло. Он поспешно закатал рукав рубашки и ошеломленно уставился на медленно проявляющийся на предплечье рисунок: темно-коричневый контур змейки обвил руку, голова упиралась аккурат в запястье. Его брат проделал то же самое, но молча, и обнаружил такой же знак. Собеседники Ниа разом посмотрели на нее, нехорошо прищурившись, однако она, судя по улыбке, и не собиралась пугаться.

– Итак, милые, у вас есть выбор, – ласково произнесла Ниалона, а в глазах светился триумф. – Или кто-то из вас становится моим мужем, или вы никогда не обзаведетесь семьями. И не пытайтесь снять мое проклятие, не получится, – добавила она насмешливо и повернулась, бросив через плечо: – Как надумаете, известите меня о дате свадьбы.

Вслед ей раздался разъяренный слаженный рык:

– Ниа!!!

Она вышла и аккуратно прикрыла за собой дверь. Несколько минут братья смотрели вслед Ниалоне, потом переглянулись.

– Варианты, Олли? – мрачно спросил светловолосый.

– Лесные без вариантов, Йен, – устало откликнулся рыжий. – Похоже, поганка ухитрилась унаследовать дар от Ирроха, чтоб ему икалось, – добавил он и тоже нахмурился. – Хорошо хоть не бессмертная, в крайнем случае просто дождемся, пока помрет сама…

– Не факт, что после этого проклятие рассеется, – буркнул Йен. – Поехали, чего время тянуть. Может, все не так страшно.

– Угу. – Оллер поднялся. – Только чует моя задница, все как раз так, что хуже не придумаешь…

– Твоя пятая точка всегда была паникершей. – В голосе блондина прорезалось ехидство. – Не пугайся раньше времени.

Через некоторое время дворец, раскинувшийся посреди ухоженного парка в центре Мирано, покинули два всадника, которые, галопом промчавшись по мощеным улицам столицы, направились в Лес Одмари, к Лесным. А Ниалона, устроившись у окна своего городского особняка, мечтательно воззрилась на видневшиеся из него крыши дворца: очень скоро она там будет хозяйкой!

– Она должна жить! – От истеричного вопля лорда ЛасГаллена вздрогнули все. – Слышите, она должна жить!

Лекарь поежился. Есть один способ, но… Последствия могли быть непредсказуемые. Да, новая душа могла дать сил телу выздороветь, однако надо еще найти такую, которая приживется, и это обычно занимало некоторое время. Однако отец больной не желал ждать.

– Милорд, вы уверены? – на всякий случай осведомился доктор.

Кайл ЛасГаллен ухватил его за ворот куртки, подтянув к себе.

– Делай что хочешь, но моя дочь должна жить! – прошипел он, брызгая слюной. – Эрианор разноцветная, единственная на весь Мирано, она просто не может умереть! Не сейчас, не за неделю до Игры!

Да, в этот раз получилось так, что только у дочери лорда ЛасГаллена волосы поменяли цвет, хотя обычно это случалось с несколькими девушками. Доктор глубоко вздохнул, прикрыв глаза.

– Она может измениться, – глухо ответил он, встряхнув кистями.

– Да плевать, – отрезал лорд. – Делай свое дело, лекарь!

Мужчина с жалостью посмотрел на разметавшиеся по подушке пепельно-серебристые и каштаново-рыжие пряди, на бледное личико с тонкими чертами и запавшими глазами, понимая, что по-иному вылечить лианоссе Эрианор он не сможет при всем своем мастерстве. Да и никто не в силах, разве что шаманы Лесных. Но пути к ним девушка не выдержит и их приезда тоже не дождется. Оставался последний, отчаянный и рискованный способ, к которому прибегали только в крайних случаях. Похоже, сейчас наступил именно такой.