Принц воров
Шрифт:
Черт побери, как здорово все получилось-то! Ну, прямо один к одному – рыбаки эти, лодка… Ах, здорово! Теперь можно и поспать, главное – завтра днем не забыть подойти к причалу торгового порта – встретиться с Нгоно. И потом… потом заглянуть в какую-нибудь портовую корчму…
Молодой человек вытянулся на широком ложе – гостевые покои «Золотого Гуся» оказались выше всяких похвал: золоченые светильники, мягкая постель, обитые мерцающими тканями стены, выложенный разноцветной мраморной крошкой пол, даже небольшой
На небольшом столике у самого ложа стояли высокий кувшин и два серебряных кубка. Вино – а как же без него-то?
Саша покачал головой и зажмурился: все равно как-то не верилось, что еще утром он был в Париже, сидел в баре «Эдит Пиаф» на одноименной площади, потом – в парке Соверен. И вот… Да уж, поверить в такое трудно…
Молодой человек вдруг встрепенулся и открыл глаза: показалось, вдруг кто-то постучал в дверь. Нет, действительно – постучали.
– Входите, не заперто!
– Господин… Хозяин велел развлечь тебя перед сном музыкой и приятной песней.
Вошла та самая танцовщица, что так понравилась Александру еще там, внизу. Девушка очень напоминала супругу – такая же худенькая, среднего роста, и грациозная, словно газель… и черты лица… Да-да – очень похожа! Только вот кожа куда более смуглая, да глаза – блестящие, карие, и иссиня-черные волосы, и выщипанные спинкой месяца брови, и светлый, едва заметный, пушок над верхней губой.
Длинная приталенная туника из тонкой ткани с узеньким золоченым пояском, такие же сандалии, тоненькая золотая цепочка на шее, браслеты на тонких смуглых руках, сжимающих лютню.
– Меня зовут Мириам, господин.
– Красивое имя…
– Я спою тебе песню.
– А нужно ли?
– Хозяин послал меня.
– Ну, раз послал – пой.
Девушка уселась на небольшой ковер у самого ложа, ловкие пальцы ее тронули струны лютни… послышалась нежная песнь, песнь без слов, лишь один голос…
– Ты еще не спишь, господин? Сейчас я буду танцевать для тебя.
– Можно без этого обойтись, – ухмыльнулся Саша, он и в самом деле не очень-то хотел того, зачем явилась – была послана – эта девчонка. Хотя… может, она и в самом деле просто песен попеть пришла?
Ага, как же!
Встала, положила лютню… сняла с себя пояс… И вдруг резко стащила с себя тунику. Нагая, пробежалась вдоль стен, легко и непринужденно, снова что-то запела, принялась кружиться, плясать, время от времени прихлопывая в ладоши. Надо сказать, все движения танцовщицы были настолько стремительны, изящны и ловки, что вовсе не вызывали у молодого человека никакого отторжения… да и у кого б вызвали бы? Только у самого упертого женоненавистника!
Закончив танец, Мириам, ничуть не стесняясь, уселась рядом с Сашей на ложе. Улыбнулась:
– Угостишь меня вином, господин? Или… я его не заслужила?
– Нет-нет,
Александр налил из кувшина вина в оба бокала. Выпил и сам… и встретился с девчонкой глазами.
Та облизала губы:
– Хочу тебя поцеловать, господин… И сделать тебе на ночь массаж.
– Вот этого только и не…
– Прошу, не прогоняй меня, господин! – кажется, вполне искренне взмолилась танцовщица. – Хозяин обязательно накажет меня, если узнает, что я тебе не угодила – а он ведь непременно узнает. Велит бить плетью.
– Плетью?
– Вот, господин… – Мириам повернулась спиною. – Протяни руку… чувствуешь? Это следы ударов.
Честно говоря, молодой человек ничего такого не чувствовал. Только шелковистый жар кожи, такой плотный зовущий жар…
Погладив девушку по спине, Саша вдруг обнял ее и принялся целовать – меж лопатками, в шею, руки его уже ласкали девушке грудь, а в глазах загорелось желание…
– О, господин, – девушка перевернулась на спину и томно смежила веки. – Целуй же меня, целуй… Я за этим пришла. Ты такой красивый…
Александр осторожно – а затем – все крепче и крепче – поцеловал танцовщицу в губы, чувствуя, как остатки одежды слетают с него, словно гонимые порывом холодного ветра осенние листья. Молодой человек ничего уже больше не видел, и ничего уже не чувствовал – только шоколадные глаза Мириам, только ее зовущие губы, и кожу – мягкую и приятную, словно шелк.
– О, мой господин… – закатывая глаза, стонала девушка. – О, мой господин… о…
Она неожиданно оказалась очень даже смешливой, эта смуглая ночная фея, бойко болтала на многих языках, смеялась, что-то рассказывала, ничуть не напоминая забитую рабыню.
– Ну, вот, и этот старый черт за мной подсматривал в термах, а я то заметила, ну, думаю – смотри, коль уж так хочешь – и так повернусь, и эдак… А тот… Видит око, да зуб неймет!
Ой, как она смеялась! Хорошая такая девчонка, без всяких комплексов – Саша занимался с нею любовью еще не раз, ну, никак не хотелось прогонять, рука не поднималась, наоборот, молодой человек чувствовал себя с Мириам на редкость легко – для этой девушки все казалось просто.
– Я тебе нравлюсь? Нет? Да?
– А как ты думаешь?
– Думаю, что – да, иначе б ты давно меня выгнал. Налей еще вина, выпьем… Уммм… вкусное… Поцелуй меня. Нет, не сюда… ниже… Ах…
Так вот до утра и провозились, а потом девчонка ушла, и Александр завалился спать, строго-настрого приказав заглянувшему в покои слуге разбудить его ближе к обедне. Слуга так и сделал, в точности исполнив приказанное, за что и получил мелкую монетку, после чего с поклоном удалился.
А вот Саша, одеваясь, вдруг хлопнул себя по лбу: черт, а танцовщице-то он заплатить забыл!