Принц застенчивых кровей
Шрифт:
— Дурочка ты! Я понимаю, что ты хочешь уйти от всех и в тоже время это одиночество растопчет тебя. Поверь, мои бабушка и дедушка лучшие лекари душевных ран. Жди! — бросает Полина и отключается.
Я растерянно смотрю на телефон. А через некоторое время тормозит машина и ко мне подходит пожилой мужчина.
— Остановка девичьих слез и глупостей здесь? — спрашивает он.
Я грустно улыбаюсь.
— Здравствуйте! Видимо здесь! — произношу вежливо.
— Ну поехали! Следующая остановка — Душевное тепло и вкусная еда! — произносит дедушка Полины
31. Вика
Машина хоть и не новая, но в ней тепло и уютно. Я отключаю телефон.
Я видела родных Полины на её фотографиях, поэтому полностью доверяю человеку сидящему за рулём. Мы знакомимся и едем в тишине.
— Ох, девки! Вам бы только слезы лить! Замёрзла вся и ради чего спрашивается? Из — за парня! Так их будет пруд пруди! — нарушает тишину Николай Ефимович.
— А смысл в них? Если я одного люблю! — вздыхаю в ответ.
— Видели уже такое кино! Проходили! — усмехается дедушка Полины, — Значит твой одумается, поговорите и всё забудется!
— Поздно, Николай Ефимович! Другая у него! — выдаю ответ.
Человек незнакомый, но с ним так приятно и легко общаться. Будто я тоже им внучка.
— Ой ладно! Прям сразу нашёл! Понапридумывала в своей голове и страдаешь! Поссорились, бывает. Чего в крайность то кидаться! — усмехается Николай Ефимович.
— Он не только написал, но и фото прислал, — говорю в ответ, — Голые они там понимаете, в процессе.
Говорю, а самой стыдно обсуждать такие темы.
Николай Ефимович поджимает губы и замолкает. До дома Полины мы доезжаем в тишине. В квартире нас встречает бабушка Полины, Александра Алексеевна.
Мы знакомимся в прихожей и далее меня ведут на кухню. Время давно за полночь, но на столе стоят кружки с чаем, варенье, пряники и большая тарелка с варениками.
— Вы извините меня! Из — за меня Полина вас разбудила. Ещё и ночевать к вам пристроила! Так неудобно, — произношу, присаживаясь на табуретку.
— Да прекрати ты! Мы старые уже, часто и не спим ночами! А как тут не помочь! — перебивает меня Николай Ефимович.
Я вижу в их глазах жалость. Понимаю, что опять веду себя эгоистично, но мне так хочется душевного тепла и ощущения уюта. Так было с Пашей. Даже родители сейчас не дают мне этого. У отца разлад с Макаровым и проблемы в бизнесе. Мама погрязла в поддержке отца и своих переживаниях. А эти двое пенсионеров излучают понимание и душевность.
— Ой, волосы какие интересные у тебя! — усмехается Александра Алексеевна, рассматривая мои розовые локоны, — Давай чаю горячего, а то продрогла поди вся!
— Да по дурости решила покраситься! — отвечаю и беру чашку с чаем.
— Ну рассказывай, как докатилась до такой жизни! — озорно подмигивает Николай Ефимович.
— Может не хочет она! Только успокоилась! Пусть покушает лучше, отогреется! Чего ты лезешь! — фыркает на него бабушка Полины.
— Лучше пусть поделится! Вспомни нашу дурёху, когда с Андреем поссорились. Мысли какие в голову лезли. Ревела тут, жить не могу, не хочу. Не переживу. Чуть грех на душу не взяла, так убивалась. Тьфу, а не спокойствие, — ворчит дедушка Полины.
А я тяну рукав свитера ниже. Не хочу чтобы они видели мои шрамы.
Но цепкий взгляд двух пар глаз ловит мои движения.
— Ты чего это? — волнительно спрашивает Александра Алексеевна, беря меня за руку.
— Я уже! — опускаю виновато глаза в пол.
— Боже мой, — хватается за сердце бабушка Полины, — Ты чего ж наделала. Да зачем же так.
Рассматривает мои запястья и предплечье.
— Раньше таких даже в ворота кладбища не впускали. За оградой, за территорией хоронили. Грех это большой внучка. Грех, — подхватывает Николай Ефимович.
— Знаю! Просто очень раздавлена была. Отчаялась. И сейчас тоже. Только мыслей таких больше нет. Вы не подумайте! — стараюсь оправдаться.
— Лучше в такое время найти человека, с кем можешь поговорить по душам. Выговориться, не замыкаться в себе, — вздыхает бабушка Полины.
Я мысленно соглашаюсь и рассказываю им всю нашу историю. Начиная от разговора с отцом, перед новым годом и заканчивая фотографией, которую прислал мне Паша этой ночью.
Меня слушают, не перебивая. За это время Александра Алексеевна подливает нам чай, а Николай Ефимович раздаёт тарелки и вилки для вареников.
— Мда, не знал я, что у нашего Андрея такие друзья! — задумчиво произносит Николай Ефимович.
— Скажи мне кто твой друг…, - начинает бабушка.
— Нет! Андрей очень хороший человек. И с Пашей они разные. А с Полиной они очень любят друг друга. В нашей ситуации виновата я изначально. Это лишь отдача, которая бьёт сильно в ответ. Я заигралась. Вот и получила, — объясняю своим собеседникам.
— Вы давайте ещё поговорите, а я спать пойду! — произносит Николай Ефимович и подмигивает Александре Алексеевне.
Мы ещё какое — то время беседуем на тему мужчин и их поступков. Так же о женской глупости.
Мне очень приятно и легко делиться с Александрой Алексеевной, она очень добрая и отзывчивая женщина.
За разговором не замечаю, что я съела добротную порцию вареников. Очень вкусно и просто. Не деликатесы, а обычная домашняя еда, сделанная своими руками и с душой.
Меня размещают в комнате Полины. На столе стоит фоторамка с фотографией Полины и Андрея.
Они очень гармоничная пара. Какой когда — то были мы с Пашей.
Нет я не плачу. Слез не осталось. Я просто сожалею.
С грустными мыслями я засыпаю.
На следующий день с утра приезжает Полина.
Со слов девушки, она сказала Андрею, что приехала родственница, чтобы не раскрыть моё местонахождение. Она же мне и рассказала, что процесс Паши прошёл хорошо и парни собираются в дом его родителей на обед.
Я очень рада, что Пашу освободили и прекратили это преследование. Я знаю, что он потерял свою работу, пока был под следствием. Не каждая фирма хочет иметь в штате таких работников. Лукьянов старший так же ушёл из фирмы моего отца. Для их семьи настали тяжёлые времена.