Принцесса без башни
Шрифт:
Он пошарил в зарослях диких каперсов и продемонстрировал пакет с логотипом супермаркета.
– Оно же скиснет на этой жаре!
– Не скиснет, я взял ультрапастеризованное, – зевнув, успокоил меня братец. – И это термопакет, он превосходно держит температуру. Зачем ты явилась, Дюха, я так прекрасно спал!
– Угу, а теперь так же прекрасно поработаешь лопатой. – Я одной рукой подхватила пакет, а другой настойчиво потянула Зяму за полу рубашечки. – Вставай! Полковник Кузнецов объявил мобилизацию на рытье окопов, и жена тебя уже потеряла.
– Не говори ей, что я тут спал, – попросил Зяма, отряхивая модные штанишки. – Она обидится, но я уже просто не могу с этими бессонными ночами… Мне проект сдавать, а я не соображаю ничего, в голове только одна мысль – поспать бы…
– Так и быть, я не выдам тебя, – пообещала я. – Скажем, что ты на крутой лестнице ногу подвернул и полз по ней домой, к жене и сыну, из последних сил, если бы не я – вообще не поднялся бы. Хромать только не забудь!
– Так?
Братец поджал одну ногу, повис на моих плечах и жалобно застонал:
– Брось меня… Брось, сестра, не донесешь…
– Блин, ну ты и тяжелый! Иди нормально, висеть и стонать начнешь у нашей калитки!
Зяма прекратил изображать раненого бойца, зашагал бодро, задышал глубоко:
– Красота-а-а! Молодец наш папуля, что купил тут участок! Локация идеальная: вроде и в уединении, на природе, а курортный проспект со всеми его удовольствиями в двух шагах. Кстати, вы с Дэном собираетесь вечером на карнавал?
– Ой, карнавал! Совсем о нем забыла! Конечно, мы пойдем. А вы?
– И мы тоже, пращуры обещали поработать сегодня нянями.
Я фыркнула. Когда-то Зяма за глаза называл наших родителей просто предками, а теперь, с появлением малыша Акимки, повысил их в звании до пращуров. Вот мамуля рассвирепеет, если узнает! Ей еще пятидесяти пяти нет, а выглядит она максимум на сорок, как моя старшая сестра.
– Ты это слышишь? – Братец внезапно остановился и насторожил ушки.
За старым ржавым забором на участке, который до сих пор производил впечатление бесхозного и заброшенного, деловито взрыкивала какая-то техника.
– Работает что-то, – пожала плечами я, не уловив сути Зяминого повышенного интереса к происходящему.
– Копает! – Братец поднял палец.
– И что?
– Не понимаешь? Не лопатой копает!
И он запрыгал к чужому забору, стараясь попадать ногами на кочки, а не в крапивные заросли.
Крапива на горе к началу лета местами подсохла, а местами вымахала и заматерела, превратившись в убедительное подобие колючего елового леса – макет тайги в миниатюре. Я подивилась Зяминому мужеству, а также его глупости: ясно же, что где-то с другой стороны к этому участку есть вполне нормальный подход-подъезд, иначе как бы туда попала строительная техника?
Но Зяме не терпелось убедиться в правильности своего предположения. Допрыгав до забора, он заглянул в щелочку и победно вскинул кулак:
– Да! Есть!
– Что? Что там есть? – Я не собиралась лезть в крапиву, а с тропинки ничего не могла рассмотреть.
– Машинка!
Радостный Зяма поскакал обратно. Попираемая бестрепетными кроксами крапива недовольно трещала.
– Какая машинка?
– Такая! – Братец руками нарисовал в воздухе нечто похожее на компактного мамонта. – Мини-погрузчик с функциями экскаватора, бульдозера, крана и так далее. Сейчас он как раз роет, и у него это здорово получается. С нашей траншеей эта техника справится за какой-нибудь час!
– Ах, вот оно что. – До меня наконец дошло, что Зяма придумал, как отвертеться от папулиной трудотерапии с лопатой. – А ты разве умеешь управлять экскаватором?
– Зачем – экскаватором? Я умею управлять людьми, особенно работягами строительных специальностей, – похвастался братец.
Это правда, иначе не стать бы ему успешным дизайнером интерьеров. Строгий авторский надзор за реализацией проекта – единственная гарантия того, что задумки художника будут воплощены относительно точно. Не у всех мастеров-штукатуров и плиточников-отделочников руки растут оттуда, откуда нужно, да и не всякий трудяга на стройплощадке понимает по-русски…
– Жаль, не увидел, кто там в кабине – Иван или Джамшут, – посетовал Зяма. – Джамшут за деньги сработает, Иван и за бутылку может, но это не принципиально. Завтра договорюсь, пригоню к нам эту чудо-машинку, и будет папуле такая траншея – хоть Сталинград обороняй!
– А почему завтра, а не сегодня?
– Чтобы мелкого не беспокоить, а то он разорется, и тогда пращуры не отпустят нас с Алкой на карнавал.
– Какой ты, Зяма, предусмотрительный! – восхитилась я.
– Гены! – Братец вздернул идеальный нос и тут же споткнулся, зашипел, схватился руками за ногу.
Очень удачно получилось: мы почти подошли к нашему дому, и Зяме как раз пора было захромать.
– Ну наконец-то! – воскликнул папуля и погрозил нам половником. – Вас только за смертью посылать! Где молоко? Я без него суп с брюквой доварить не могу.
– Меня, между прочим, никто никуда не посылал! – Изобразив обиду, я шмякнула пакет с молоком на стол и подбоченилась. – Я сама пошла, и правильно сделала: иначе кто бы помог моему бедному травмированному брату вернуться в лоно семьи?
– Называя моего мужа бедным и травмированным, ты имеешь в виду его душевное состояние, физическое или финансовое? – уточнила Трошкина откуда-то из партера.
– Смотри под ноги, Аллочка лежит на травке, – предупредил меня папуля, размеренно помешивая варево в кастрюле.
– Лежать на травке не предосудительно, вот сидеть на ней… – смело пошутил Зяма, возвращаясь в лоно семьи прыжками на одной ножке. – Всем привет, извиняюсь за задержку, я на ступеньках ногу подвернул.
– Сильно? – спросила Алка из травки.