Принцесса безумного цирка

Луганцева Татьяна Игоревна

«Спасибо, что предупредил», — подумала Лена и, располагающе улыбнувшись, спросила:

— Нам рассказывала про ваше гостеприимство одна русская женщина, Ирина Куркова. Вы ее помните?

Людвиг как-то сразу сник и заметно погрустнел.

— Такое забудешь! Конечно, я ее помню. Ведь и полиция приходила, интересовалась нашим знакомством. Вы знаете, что она пропала без вести?

— У вас устаревшие сведения, уже нашли ее труп, — сообщил Никита, серьезно глядя ему в глаза.

— Господи! — перекрестился Людвиг. — Значит, не зря ее искали, самое страшное предположение все же подтвердилось. Какой кошмар! Я не могу сказать,

что мне очень нравилась эта женщина, но такой кончины я бы не пожелал и врагу. Я имею в виду, смерти в столь молодом возрасте.

— Что вы знали об Ирине? Как познакомились? — спросила Лена.

— Познакомились в бассейне лечебного корпуса, разговорились и провели несколько вечеров вместе. Ничего серьезного между нами так и не произошло. Ирина приехала к какому-то мужчине, он назначил ей свидание…

— Где?

— Такие подробности она мне не сообщала. Она была из тех еще девиц… — многозначительно протянул Людвиг.

— В каком смысле? — не поняла Лена.

— Ну, которые идут, как это у вас, у русских, говорится, вразнос. Своего не упустят. Она просто кидалась на мужчин и упивалась их обществом, словно только что вышла из заточения.

«Так оно и было, Ира в самом деле оторвалась… — подумала Лена, — вернее, вырвалась из-под опеки своей мамаши. На свою голову».

— Значит, вы больше ничего не знаете о ней, — разочарованно сказала Лена.

— Боюсь, что да…. А почему вас это интересует? Она была вашей родственницей?

— Нет, просто хорошей знакомой, — ответила Лена.

— Знаете, я подарил ей отрез ткани самой жизнеутверждающей расцветки — на оранжевом фоне малиновый горох. Ирина сама выбрала себе такую расцветку. Видимо, в душе ее скрывалась яркая, творческая натура. Ну, так вы будете шить сарафан? — обратился фабрикант к Лене.

— Обязательно приду, — пообещала та.

— У вас, наверное, стандарт — девяносто — шестьдесят — девяносто? — облизал губы Людвиг.

«Точно, маньяк», — испугалась она и ответила:

— Я не знаю… Надеюсь, что недалеко от стандарта.

— Ничего, что я уделяю такое внимание вашей женщине? — спросил опомнившийся директор фабрики у Никиты.

— Я не его женщина, — отрезала Лена, и Никите осталось только развести руками.

Когда они вышли с фабрики, Лена наконец дала волю своим чувствам и громко рассмеялась. Никита шел с двумя отрезами черно-белой ткани в горох под мышкой. Остальную ткань он пообещал закупить оптом попозже. Насмеявшись вволю, Лена сказала уже серьезно:

— А ведь я видела список вещей убитой Ирины, и никакого отреза в горох там не было.

— Что ты хочешь этим сказать? — насторожился Никита.

— Или Людвиг лжет (хотя зачем бы ему?), или убийца взял его с собой.

— А ему-то он зачем? Ты еще скажи, что Ирину убили из-за него. Польстились на неземную, пеструю красоту. Вот мы и нашли мотив! Смех, да и только!

— Я не знаю пока. Но никакого отреза дикого окраса у нее в вещах не было, точно.

— Чем больше мы в это дело зарываемся, тем глубже приходится копать, — вздохнул Никита.

В отеле «Кондор» их ждали два пригласительных билета в цирк с запиской от Варвары: «Друзья! Приглашаю вас на заключительное представление моего (никак не могу привыкнуть!) цирка. После него мы уезжаем на гастроли дальше — в Болгарию и Турцию. Приглашаю вас, хотя вы у нас уже были, зная любовь Никиты к цирковому искусству».

— Развлечемся? —

спросил Никита.

— Когда подозреваемый, я имею в виду Варвару, сам приглашает к себе, грешно не воспользоваться, — ответила Лена.

Цирк на заключительное свое представление продал все билеты. Круглый зрительный зал был заполнен до отказа. Многие зрители пришли с детьми. Лена с Никитой заняли места для гостей и с удовольствием погрузились в цирковую атмосферу, ожидая чуда и праздника.

— Ностальгией по арене не страдаешь? — спросила у своего спутника Лена.

— Уже нет, хотя с удовольствием смотрю на высокопрофессиональную работу других артистов.

Перед зрителями выступала целая семья акробатов, жонглеры и дрессированные собачки. Потом на арену вышли клоуны, и раздался одобрительный детский смех. Клоуны даже внешне выглядели потешно: один из них был высокий, худой в черном коротком фраке, другой — маленький и полный — в широких шароварах в горошек и с таким же бантом на груди. Лена смотрела на его шаровары оранжевого цвета в малиновый горох и чувствовала, как волосы встают у нее дыбом. Она вспомнила слова Людвига, что именно такой расцветки отрез он подарил Ирине. То, что такую нелепую ткань могла произвести только фабрика Людвига, она не сомневалась.

— Не может быть такого совпадения, — вздохнула Лена. — Откуда у клоуна штаны из материала фабрики Людвига?

— Вот уж не знаю, — ответил Никита. Он понял ход мыслей Лены. — Но я думаю, что мы сами у него спросим после представления.

Оставшуюся часть действа Лена плохо помнила. Она все время ерзала на стуле, а при выступлении клоунов ничего не видела, кроме малинового гороха на оранжевых шароварах. Как только раздались заключительные аплодисменты, она сорвалась с места, увлекая за собой Никиту, и понеслась за кулисы.

— Эй, вы куда? — преградил им путь здоровенный детина в спецформе.

— Мы здесь по приглашению вашего директора Варвары, — ответила Лена.

— Директора… — повторил охранник, и его губы скривились в язвительной усмешке, но гостей все-таки пропустил.

«Видимо, не жалуют здесь Варвару, — подумала Лена. — Еще бы… свалилась на них, как снег на голову».

У проходящего мимо артиста Никита спросил, где располагается гримерная клоунов.

— Если вы поклонники, то лучше не ходите, Юра не в настроении, — предупредил его тот.

— Мы по делу.

— Тогда идите за угол, вторая дверь, — ответил циркач и поспешил по своим делам.

Лене показалось очень странным, что клоун не в настроении.

— Что смотришь? Клоуны тоже люди, мало ли что у него случилось. Может быть, плохо себя чувствует, — ответил на ее немой вопрос Никита.

За второй дверью из хлипкой фанеры им на стук никто не ответил, а когда Никита открыл ее, в нос им ударил едкий запах папиросного дыма. Из-за густого, серого дыма, полностью заполнившего маленькую захламленную комнату, они не сразу заметили длинные ноги в коротких черных узких штанах. Высокий, худой клоун в черном фраке сидел, вытянув ноги, в приземистом кресле и курил. Рядом в ржавой пепельнице дымилась добрая дюжина окурков. На спинке деревянного стула висели веселые оранжевые штаны в горох. Лена сразу, как сфокусировала взгляд на них, так и не в силах была отвести глаз от этих штанов. Мужчина обратил тяжелый недовольный взгляд на вошедших, и окрик: «Чего надо?» — застрял у него где-то в глубине горла.