Принцесса Эрдо
Шрифт:
Один из рыцарей вел под уздцы их лошадь медленно и даже осторожно, но тем не менее не отставая от своих. Сдержанный разговор воинов Ульгерда, их оруженосцев и слуг Лана могла слышать, но почти не разбирала слов. Они разговаривали на каком-то ином диалекте.
Девушки ехали позади всего отряда, это было понятно по человеческим голосам и лошадиному ржанью, раздававшимся где-то чуть впереди. Иногда разговоры рыцарей разбавлялись их громким нескромным гоготом, звоном металла, шумом ветра, тревожным звоном воды…
– Это река,-тихо сказала Лана и вздрогнула, когда резвая речная волна коснулась ее ног.
– Горная река,-уточнила Асмабика.-Держись крепче, кажется мы ее будем форсировать…
Их лошадь
Звенящие воды перекрывали голоса идущих впереди рыцарей. На какое-то время Лане даже показалось, что они остались одни посреди бегущего потока. Если бы их лошадь не продолжала двигаться, влекомая своим поводырем, то девушки решили бы, что их бросили. Но животному совсем не нравилось колючая и бурлящая вода, оно упиралось, пытаясь вскинуть передние ноги. Не помня себя и стараясь не упасть Асмабика, так крепко вцепилась в плечо принцессы, что той стало больно. Но она не реагировала, и сама едва держась в седле. А когда вода коснулась морды лошади, несчастное животное вдруг внезапно завалилась на бок.
– Асмабика! Держись!-успела крикнуть Лана и сама что было сил ухватилась за уздечку.
Но дикарка не смогла так же быстро среагировать, да и ухватиться ей было не за что. Ее руки соскользнули с мокрой материи рукава принцессы, и поток мгновенно унес ее. Лана поняла это сразу и, улучшив момент, сорвала с себя повязку. Это не слишком помогло, но зато теперь она могла видеть весь ужас своего положения. Она держалась за уздечку лошади, но их вместе уносило течением. Страх так надежно сковал ее, что она едва ли чувствовала даже пронзающий холод речной воды.
Животное билось, пытаясь сохранить равновесие, ошалело колотило ногами под водой, задевая Лану и окуная ее вновь и вновь с головой в ледяную быстрину. Принцесса уже не видела ни Асмабики, которая должна была быть где-то совсем рядом, ни отряда Ульгерда. Она не умела плавать и потому, несмотря на удары копыт испуганного животного, продолжала держаться за него. Только через несколько минут, показавшиеся ей вечными, она смогла различить голоса где-то совсем далеко.
Лошадь начала уставать и захлебываться, и Лана все реже показывалась над водой, едва успевая глотнуть воздуха. Предчувствуя смерть, бедное животное рванулось так резко, что принцесса не удержалась, отпустила мокрые и скользкие ремни упряжи и оказалась один на один со своенравной волной горной реки. Очередной кипучий вал набросился на нее и погрузил в темную глубину. Она инстинктивно стала работать руками и ногами, но подняться на поверхность, туда, откуда лился свет, не могла. Вскоре и различить этот свет от мглы, окружившей ее, она уже не сумела. Все смешалось, перевернулось и помрачнело. Но речка оказалась не слишком глубокой, и, коснувшись ногами дна, Лана вдруг словно проснулась и, собрав все силы и всю волю, начала грести руками в противоположную от дна сторону, в сторону света. Ей нестерпимо хотелось дышать. Свет приближался, но очень медленно. Ее грудь разрывалась, а в голове уже пульсировала одна единственная паническая мысль: во что бы то ни стало вздохнуть. Руки устали и окаменели, ноги путались в длинном, предательски обвивающем подоле. Но вот он! Воздух! Ее голова лишь на мгновенье показалась над водой, она только на половину успела вдохнуть, со свистом и почти криком, этого долгожданного воздуха, как новая волна равнодушно обрушилась на нее. И теперь у нее уже совсем не осталось сил бороться с ней. Не имея никаких навыков плавания, она совершала слишком много лишних движений, тратя силы, так нужные ей на борьбу с течением и холодом. Она поддалась влекущей ее волне, даже и не поняв, что ее поднимает на поверхность совсем другая сила, чья-то рука, крепко, ухватившая ее за волосы. Лишь у самого берега, когда в тело начали вонзаться острые камни, она поняла это.
Она упала на гладкие, почти круглые, камни на берегу и долго не могла придти в себя, отдышаться и обрадоваться своему спасению. Вокруг нее суетились, разговаривали, топтались. Только на одну фигуру, безмолвно стоявшую рядом, она в конце концов обратила внимание и, приподняв отяжелевшую голову, увидела Асмабику.
Та, обхватив себя руками и пытаясь не дрожать от холода, ждала, когда Лана очнется от шока.
– Ты живая?-спросила принцесса, отстукивая зубами дробь.
– Как видишь.
– Ты… умеешь плавать?
– Нет. Я успела схватиться за чью-то лошадь, меня вывезли. Я думала, что тебе конец.
– Я тоже.
На лицах девушек уже не было черных повязок, но вокруг них возвышались скалы ущелья, рядом текла бурная горная река, и этот пейзаж ни о чем им не говорил.
Основную часть пути, по которой можно было судить о дороге и запомнить ее, их отряд уже прошел. Так что никто не стал больше настаивать на секретности.
Девушек разделили, усадив за спины рыцарей, так как свободных лошадей больше не было, и начался непростой подъем по узкой горной тропе.
Принцесса к счастью своему не могла видеть дороги из-за широкой спины воина, иначе бы начала волноваться. Потому она и не сразу поняла, насколько опасным путем им предстояло пройти. Но она уже столько раз была на самом-самом краю, на волосок, на миг от смерти, что, увидев под своими ногами пропасть, подумала вовсе не о том, что может сорваться туда вместе с рыцарем и его конем, а совсем об ином: что стало с монастырем и его защитниками. Этот вопрос она задала Ульгерду, как только дорога стала шире, и они смогли поравняться.
– Не спрашивай о том, что тебе не нужно знать,-отрезал тот.
– Ведь это были ваши воины?-опять спросила Лана, не смутившись.-Это вы осаждали аббатство?
– Да,-подтвердил барон, не удостоив, однако, принцессу даже взглядом.
– Но как же вы решились? Ведь это священное место!
– Священное место, которое стало обителью лжи и разврата!-с раздражением проговорил Ульгерд, не отрывая взгляда от дороги.-А ты что же успела забыть, что именно в этом святом месте готовили твою смерть? Тебе очень повезло первый раз, но не подоспей мы вовремя, Фужак все равно бы казнил тебя.
– Неужели вы напали на монастырь, чтоб вызволить меня?!-не поверила принцесса.
– Нам пришлось. Брат просил доставить тебя живой,-проговорил барон и, видимо, чтоб избежать дальнейших расспросов, пришпорил коня и поехал вперед.
"Что еще за таинственный брат? А если это опасность? Что от него можно ждать?" - забеспокоилась Лана. Она обернулась назад. Где-то там должна была ехать Асмабика.
Принцесса вдруг ощутила острую потребность поделиться с ней своими сомнениями и предположениями. Но за своей спиной она увидела лишь плотный, окованный кольчугами, строй. Дикарка затерялась где-то среди рыцарей. Лана вздохнула и задала вопрос уже молчаливой спине всадника:
– Скоро ли мы приедем, можно хотя бы узнать?
Спина ответила молчанием.
– Нельзя,-сама себе ответила Лана, правильно поняв это неслучайное безмолвие.
Вопросов было еще много, но никто не собирался ей на них отвечать. А понять самой все эти загадочные обстоятельства, ей не удавалась. Куда везли ее сейчас, кто, тот знакомый незнакомец, кто мог знать ее на этой совершенно чужой земле?
Или уже не такой чужой? Лана снова вспомнила замок Даберта, Марио, Эйдара…
Потом в памяти всплыл сырой и темный подвал, эшафот, удушающий чад, жар костра, панический страх перед болью и смертью. По сравнению с тем, что ей уже пришлось пережить, ждущая ее неизвестность уже не так и страшила.