Принцесса и чудовище
Шрифт:
Сегодняшний разговор с Птахом заставил его задуматься. Эта история с убийством Летто очень дурно пахла политикой. А ему предстояло разгрести и очистить всю эту выгребную яму. Если дела пойдут худо… Возможно, у него не будет домика на окраине. А возможно, и головы. И даже если в этот раз все обойдется, что будет в следующий? Его работа не оставляет ему ни времени, ни сил на другую жизнь. Оставить все как есть? Доживать свой век капитаном городской стражи, ночуя на работе и иногда навещая бордель? Женат на работе — так говорили про таких служак, которых Корд Демистон
Бывший пират Кейор Черный поднял голову и прищурился на бледное осеннее солнце, поднимавшееся над городом. Нет. Он не сдастся. Он выбьет из судьбы и теплый камин, и жену, и сына — точно так же, как выбил уже из нее новую жизнь. Вырвет зубами, достанет со дна и присвоит, как самую большую драгоценность, взятую при абордаже.
Демистон ухмыльнулся. Теперь он знал секрет удачи. Нужно всего лишь держаться поближе к Сигмону Ла Тойя. Вокруг него все время что-то происходит, а там, где есть движение, там возможны… Возможны варианты, как говорил Тир Савен, начальник городской стражи Ташама. Как он там, старый боров? Надо бы отослать ему весточку.
Когда впереди показалась квадратная башня городской стражи, Корд уже улыбался. Он выспался в приемной Птаха, принял важное решение, составил план действий на ближайшую неделю и готов хоть сейчас идти на абордаж любого особняка любого лорда. Он готов драться за свое будущее.
Геордор Вер Сеговар проснулся от тихого шороха. Не открывая глаз, он сунул руку под подушку и нащупал трубочку самострела. Осторожно потянул на себя как можно тише и аккуратнее. Его нервы сплелись в тугой клубок, в висках стучала кровь. Ногу свело судорогой, но Геордор не издал не звука. На лбу проступил пот — пробуждение казалось продолжением ночного кошмара, в котором убийцы, затянутые в черное, подступали все ближе к его кровати…
Громкий скрежет возвестил, что шторы королевской спальни распахнулись. Яркий солнечный свет упал на подушку, и даже сквозь закрытые веки король увидел его.
— Государь?
Король застонал и сунул самострел обратно под подушку. Потом приподнялся, сел и начал растирать сведенную судорогой ногу. В сторону Де Грилла, застывшего у окна, он старался не смотреть.
— Как спалось, сир? — вежливо осведомился советник — уже умытый, причесанный и успевший надеть свежее платье.
— Отвратительно, — буркнул король, растирая ногу. — Опять этот кошмар с убийцами…
Де Грилл подошел к кровати, взялся за кисточку балдахина, повертел ее в длинных пальцах, рассматривая так, словно увидел в первый раз.
— Меня это тревожит, сир, — сказал он. — Может, стоит на время прекратить принимать эликсиры полуэльфа? Мне кажется, они излишне возбуждают… пациентов.
— Нет, микстуры тут ни при чем, — отозвался король, спуская ноги с кровати. — Это все твоя болтовня насчет заговоров. Ни днем, ни ночью от нее покоя нет. Вот уже и кошмары снятся. Кстати, ты опять забыл покашлять? Меня чуть удар не хватил, когда ты начал расхаживать по комнате. Неслышно, тайком, как настоящий убийца. Чуть не пристрелил тебя.
— Да я и не скрывался, — искренне
— Вот именно, — с раздражением перебил Геордор. — Как всегда! Сколько раз тебе говорить, хватит шастать по коридорам, как привидение. Иначе, клянусь небом, кто-нибудь всадит в тебя арбалетный болт! Или я, или стража…
— Надеюсь, до этого не дойдет, государь, — сухо отозвался советник. — Но иногда появляются дела столь строчные, что я готов рискнуть головой, лишь бы побыстрее добраться до вас, сир.
— Ладно, — король махнул рукой. — Не дуйся. Заладил с самого утра — сир да сир… Что-то случилось?
— Увы, дурные вести, — сказал Де Грилл, отпуская кисточку балдахина. — Есть проблемы.
— Вести от Ла Тойя? — вскинулся король.
— К счастью, нет. Сигмон благополучно скачет навстречу вашей невесте, сир, меняя лошадей, как барышня перчатки.
— Ну, слава небесам. Надеюсь, он выполнит твое поручение.
— Он всегда их выполняет, сир. На него можно положиться.
— Шустрый парень. Но, надо признаться, от него у меня мороз по коже. Холодный и весьма целеустремленный тип. И смотрит, не мигая…
— Я тоже редко моргаю, сир.
— Ты другое дело! — король смущенно откашлялся. — Не прими на свой счет, Эрмин, но Ла Тойя действительно больше похож на чудовище, чем ты. Особенно в те моменты, когда смотришь в его ледяные глаза и вспоминаешь, что этот парень может сотворить с живым существом.
— Общительным и компанейским его нельзя назвать, — признал советник, — зато он всегда выполняет то, что ему поручено. А это для моего подчиненного самое главное.
— И для моего подданного, — со вздохом признал король. — Но мне кажется, что ему и правда не хватает человечности. Нет, я не о частях тела, я о чувствах. Иногда мне кажется, что в каменных стенах моего замка больше чувств, чем в Сигмоне. Понимаешь, о чем я? Другие с девками гуляют, в кабаках веселятся, а этот — как манекен. Словно не живой.
— В последнее время у него действительно неважно с развлечениями. Думаю, он еще не оправился от удара.
— Какого удара?
— Неудачного брака, сир.
— А, — протянул король. — Да, женушки умеют портить кровь. Надеюсь, меня минует чаша сия. А что там с графиней Ла Тойя? Что-то я о ней давно не слышал.
— Она умерла, сир. Еще до того, как вы пожаловали Сигмону новый титул.
— О! Да, пожалуй, тут не до развлечений. А как это случилось?
— Она была вампиром из Дарелена, и он ее убил.
Геордор шумно закашлял в кулак. Отдышавшись, он взглянул на мрачного советника, скрестившего руки на груди.
— Ах да, — сказал Геордор, — кажется, я припоминаю.
— Собственно говоря, — медленно произнес Де Грилл, — за это мы и наградили его титулом, сир.
Король отвел взгляд и забарабанил пальцами по белоснежной перине. Потом снова взглянул на советника.
— Ты, это… Сделай для него что-нибудь, Эрмин. Подружку найди какую-нибудь, в мои винные погреба отведи или что-то вроде этого. А? На парня и в самом деле смотреть страшно. Теперь хоть понятно — почему.