Принцесса и призраки
Шрифт:
— Сейчас вы не предлагали отцу пригласить священника?
— Он считает, что призрак закономерен, ваше… мэм, — Кристиан опять сбился, поморщился, и я, хотя он не мог меня видеть, разве что краем глаза, подняла ладонь.
— Давайте договоримся, — попросила я. — Я для всех ваша гостья, надеюсь, вы придумали правдоподобную легенду, как мы познакомились. Вы будете путаться, меня узнают те, кто не должен меня узнавать, нет никакой проблемы проверить любые подозрения в сети… Раз мы настолько близкие друзья, что вы пригласили меня на выходные, забудьте про «ваше высочество».
Кристиан сбавил скорость. Я рассмотрела указатель «К замку Ланарт, частная собственность», но мы проехали поворот — под указатель «Кэр Керриг, 12 миль, ограничение скорости: 40 миль, осторожно: ремонт дороги».
Он мне не ответил, вероятно, не знал, что сказать, и с теми, кто не был связан никакими сословными условностями, мне было намного проще.
— Мои коллеги называют меня по имени.
Мне стоило бы добавить, что добрая половина из них понятия не имеет, кто я, а вторая половина, возможно, догадывается, но не обращает на это никакого внимания. «Принцесса, серьезно? Ну круто», — сказал Дин, мой напарник, и больше эту тему мы с ним не поднимали.
— Вас устроит версия, что мы познакомились в Тремонте прошлым летом? — с легкой улыбкой спросил Кристиан. — Я не так часто куда-либо выбираюсь.
— Если вы скажете, что я ненавижу Тремонт, — согласилась я, — тем более что это сущая правда.
— Почему?
Я не собиралась кривить душой.
— Потому что это пафосное тяжелое место, куда нет доступа нуворишам, каждый из которых может запросто купить этот самый Тремонт целиком, и когда идешь по улице, кажется, что она колышется от поклонов как море. Я была там всего один раз с братом и его женой, до того как… давно, они увлекались горными лыжами, а я просто хотела развеяться перед очередной сессией. Вряд ли там что-то изменилось. — И это была не та тема, которую я хотела бы развивать. — Что-то еще можете рассказать мне про этот призрак?
— Если бы мог, я не стал бы писать в управление. Меня беспокоит то, что отец считает это нормальным и не придает никакого значения. И то, что призрак агрессивен.
— А как отец это вам объяснил?
— Пока никак. Вы познакомитесь с ним и поймете.
О князе Винсенте Ланарте я знала только то, чем меня порадовала сеть. Вдовец, проходил службу в армии, но так было принято, и не сказать чтобы аристократия сильно переживала по этому поводу, по образованию искусствовед — тоже весьма типично, иметь диплом и никаких поводов применить его к делу, даже когда есть нужда в заработке. Но вот Кристиан…
— Кто вы по образованию?
Кристиан, который был одет слишком дорого для человека, чья семья вынуждена экономить.
— Художник и программист. Занимаюсь дизайном игр, хорошая профессия для того, кто не хочет афишировать свой род занятий. «Скорость», наша последняя разработка.
— Не знакома, простите, — я была не сильно удивлена. Закрыться в кабинете, заработать хорошие деньги и не привлечь при этом внимание, великолепное решение. — Если я правильно понимаю, ваш отец полагает, что вы ограничились дипломом в сфере
Кристиан уже неплохо справлялся с задачей, которую я ему обозначила: быть со мной — хотя бы создать видимость — на более короткой ноге. Он не ответил на мой вопрос, что этикетом не дозволялось, и мне это понравилось. Я отвыкла, а прямо сказать — не захотела привыкать к церемониям.
Если быть до конца откровенной, я просто сбежала от них. И, несмотря на то, что меня за глаза осуждали, я считала, что все сделала верно.
Мы въехали в город — старинный, затянутый туманной легкой взвесью, узкие улочки, невысокие дома, размеренное и аккуратное движение транспорта и людей. На севере высился покрытый зеленью холм, и даже сквозь фильтры пробился наконец запах океана.
Здесь было ощущение застывшего времени. Типично для маленьких городков Бриссара, не тронутых торопящимся жить, меняющимся, слишком быстро меняющимся миром. Ни огромных стеклянных зданий, ни броских неоновых реклам, казалось, моргни — и исчезнут машины, и вместо них неспешно покатят кэбы по мостовой утомленные лошади.
Мы ехали к больнице, нас опередила карета скорой помощи, проскочив по встречной. Машины замерли, пропуская ее, и Кристиан воспользовался паузой и посмотрел на меня. Я постаралась улыбнуться так, чтобы это не вышло нарочито-ободряюще, и не смогла не спросить:
— Вам не сказали, что именно произошло?
Я помнила, он произнес «кажется», но я нередко переспрашивала спустя какое-то время. Отличный способ узнать информацию, если первый раз ее попытались скрыть.
— К сожалению, нет. Парамедиков вызвал кто-то из клининговой компании, секретарь отца сейчас в отпуске, ему сообщили уже после.
Места на парковке не было, но нам повезло. Изрядно потрепанный пикап отъехал очень вовремя, и Кристиан умело припарковал джип в узком кармане. Как гостье, мне следовало подождать в машине, как следователю — узнать все от медиков.
— Я с вами.
— Да, разумеется.
Я захлопнула дверь машины — и нет, не могло все быть гладко. Никогда не было. Стоило мне обернуться, как я встретилась взглядом с какой-то женщиной, явно из тех, кто не пропускает ни одной светской сплетни. Глаза ее были как плошки, а рука словно сама потянулась в карман за телефоном.
Но я привыкла. Каждый раз это было хлестко, каждый раз я думала — так, возможно, чувствует себя человек, неосторожно поддавшийся на уговоры продюсеров из ток-шоу. Ненужная популярность. Я равнодушно развернулась и быстро пошла к дверям больницы.
Она была новой, а значит, финансируемой. Старые здания сложнее отапливать, в них труднее сделать все правильно и удобно для пациентов и персонала, но и строительство требует огромных вложений. Кристиан догнал меня, и почему-то мне почудилось, что у него было желание тронуть меня за рукав, но это, разумеется, никогда бы не произошло.
В приемном покое была суматоха, но упорядоченная, не нервная. Какое-то время нам пришлось подождать, пока сотрудница регистратуры сверит данные, потом она назвала нам фамилию врача и попросила немного подождать.