Шрифт:
Annotation
История реально существовавшей женщины, венгерской аристократки по имени Илона Силадьи, двоюродной сестры весьма почитаемого венграми короля Матьяша Первого. Несмотря на страх и предубеждение она вышла замуж за "того самого Дракулу", который считался злодеем и извергом... но пожалела ли о своём поступке? Что в итоге получила? Можно ли назвать её историю одним из вариантов сказки о красавице и чудовище, или это совсем другая сказка? (Приложение "Факты и цифры" появится в конце книги чуть позже.)
Лыжина Светлана Сергеевна
Лыжина Светлана Сергеевна
Принцесса Иляна
Пролог
Много времени провёл в заточении Влад, но каждую весну вид из зарешёченного окна башни оставался тот же. По берегам Дуная высились лесистые горы в нежно-зелёной дымке молодой листвы, неспешно текла сама река, и в водах всё так же отражалось ярко-голубое небо с белыми облаками.
Облака двигались, неохотно повинуясь воле ветра, и исчезали из виду, а узник, запертый в старой крепости венгерского города Вышеграда, оставался сидеть на месте. Если сложить все весенние дни за все годы заключения, то получилась бы, наверное, целая тысяча. А если сложить все дни всех лет?
Влад не хотел спрашивать своих тюремщиков, сколько провёл взаперти - сколько бы ни было, все эти годы оказались потеряны безвозвратно. А если так, то зачем знать? Наверное, поэтому он не взялся в своё время царапать палочки на стене, портить штукатурку, местами ещё хранившую остатки причудливой настенной росписи.
Комната, в которой сидел узник, в прежние времена выглядела роскошно, но Влад не застал тех времён. Когда он оказался здесь, это помещение, расположенное на самом верху бастиона, именуемого Соломоновой башней, уже потеряло наибольшую часть великолепия.
Когда-то здесь находились личные покои одного из венгерских королей, которого звали Жигмонд, но это было давно. С тех пор стены потемнели от пыли, а кое-где, под высокими стрельчатыми сводами появилась паутина. Камин закоптился и больше напоминал очаг в трактире, а дорогую мебель давно вынесли и заменили более дешёвой.
Наверное, прежнюю обстановку мог застать отец Влада, потому что когда-то служил Жигмонду и даже оказался принят в рыцарский Орден Дракона, учреждённый этим королём, то есть вошёл в круг самых приближённых особ.
"Мой отец служил Жигмонду и, возможно, заходил сюда. Он ступал по половицам этой комнаты, склонив голову, а теперь я живу здесь уже много лет и никому не кланяюсь. Великая мне честь", - с усмешкой думал узник.
Казалось даже странным, что нынешний венгерский король Матьяш почтил Влада, заточив в такую тюрьму, хотя от роскоши остались лишь воспоминания.
"Так и от моих прошлых дел остались одни воспоминания, - думал Влад.
– Шесть лет я княжил в Румынии, и Румыния сделалась богатой и сильной. Но где теперь моё войско, которое било турок по обе стороны Дуная? Рассеялось, как солома по ветру. Где государство, уважаемое соседями? Исчезло, а вместо него несчастная страна, которую каждый рад ограбить".
О прежних временах оставалось только вздыхать. "А вот при Дракуле-то как было!" - наверное, говорили румыны. Всё ещё говорили и, может, даже надеялись, что государь Влад Дракул вернётся и вернёт Румынии былую силу, внушавшую не только уважение, но и трепет.
Да, прозвище Влада всё ещё внушало страх. Люди сочиняли разный вздор, где толика правды обильно заливалась вымыслом, и это сомнительное блюдо становилось пищей для умов.
Россказни начались ещё тогда, когда Влад крепко сидел на троне. Помнится, было смешно слушать те небылицы. Но вот она, цена веселья! Ведь из-за этих россказней Влад и попал в заточение. Венгерский король Матьяш поверил в наговоры, или сделал вид, что поверил.
Влад до сих пор удивлялся, что был обвинён в стольких злодеяниях. Дескать, бояр казнил сотнями, простых жителей своей страны - тысячами, жителей соседних стран - десятками тысяч, и даже на жизнь самого короля Матьяша якобы покушался, то есть замыслил предательство.
Предательство Влад не совершал, а за то, в чём всё-таки оказался виноват, разве не расплатился уже сполна? Считай, заплатил жизнью, потому что до могилы оставалось не слишком далеко. Когда попал в башню, был молод, сила внутри кипела, а теперь подкрадывалась старость. Уже чувствовалось её дыхание - холодное, как дыхание зимы. Вон уж в волосах появился иней, и силы уже не кипели - старость остудила.
"Господь, - мысленно твердил Влад Дракул, сидя в башне старой венгерской крепости, - об одном Тебя прошу. Не дай мне умереть здесь. Позволь умереть на родине и умереть государем. Ни о чём больше не прошу, но эту просьбу исполни!"
Часть I
Семья Силадьи
I
Май месяц в Венгрии - чудесное время для путешествия. Солнце светит. Небо ясное. Трава зеленеет. Деревья цветут. Птицы поют, и даже путники что-то напевают себе под нос, чтобы веселее стало идти.
Примеру весёлых путников следовал и престарелый возница, который правил парой рослых рыжих коней, тащивших большую колымагу. Справа и слева, на резных дверцах экипажа, был нарисован белый геральдический щит с изображением бурой горной козы, которая норовила выпрыгнуть из золотой короны внизу щита, но осуществила это лишь наполовину - из короны высовывалась рогатая голова, передние ноги и часть туловища.
Даже не зная, кому принадлежит герб, можно было не сомневаться, что в колымаге едет кто-то важный. Об этом говорили занавески из красной парчи, два десятка конных слуг, окружавших экипаж, и искусно окованные сундуки на запятках.
Громыхая колёсами на ухабах, колымага неспешно ехала по широкой укатанной дороге среди зеленеющих полей и редких холмов, поросших кудрявым лесом. Стук колёс не мог заглушить пения возницы, поэтому две женщины, сидевшие в колымаге друг напротив друга среди узлов и дорожных корзин, невольно прислушивались.