Принцесса ионитов
Шрифт:
Затем — отменить способность.
Выйти из локации с только очнувшимися и пребывавшими в прострации бедолагами. Плюс очнувшаяся Нэсса, мрачность которой можно было описать лишь мрачностью её стихии. Ещё — новичок, Шимару — из вольных наёмников которых привела Сайна.
Лифа, в данном случае ценная но неуправляемая боевая единица — под гипнозом от ионитов она поставила личный рекорд по разлуке с эло. Результат был странным — девушка смотрела в одну точку и походила на зомби, а затем вдруг попыталась застрелиться. Вот так сразу, ни с того ни с сего.
К счастью,
Затем она закинулась эло и теперь тихо хихикала, тыкая пальцем в стены локаций, через которую мы проходили. Ну и хрен с ней — уж лучше так, чем воскрешать после суицида.
Самая большая проблема оказалась с лекарем. Оставаться с одним хиллом не хотелось — Орден был ослаблен, а аномалии локаций за двадцатым могли выкинуть что угодно. Будет лучше, если лекарей будет два, и они будут прикрывать друг друга издали и сможет поднять в случае чего.
Заменить сестру выхвалась Ахели Леххи. Энирай с десятого даже проходчиком не являлась. Идея мне не нравилась так же, как и в первый раз когда она предложила заменить собой Альму.
Но на этот раз выбора у нас особо и не было. Девушка, конечно, уступала Вайсу и уж тем более Альме, но около тех терминалов, где была время и возможность призвать убежище, мы старались проводить модификации всем желающим среди мирных.
Леххи имела в запасе целых три возрождения по мане, за счёт гибридного источника природы и света. Спасибо природным задаткам, которые сумели раскрыть терминалы, не сильно повредив генетику.
Плюс её брался защищать Ильгор, в качестве личного телохранителя.
Что ж, придётся пока походить так.
Благо, ходить мы будем недалеко. Рейд разворачивался к колодцу, в обратном направлении от того, куда шёл. Сайна собиралась продолжать продвижение за счёт роботов и, судя по всему, занималась активным наращиванием мощностей.
В прогулке по предыдущей, ещё не пересобранной локации я слушал продолжение истории Сайны со стороны жертв диктатуры принцессы.
По описанию, промывание мозгов действовало своеобразно. Отрубало собственный внутренний диалог и заменяло редкими командами Сайны и не менее редкими мыслями насчёт возможного повышения эффективности. Причём команды Сайны приходили не в словах, а скорее в образах того, что нужно делать.
Никто не запомнил конкретный момент, когда у механистки окончательно поехала крыша. Но намного хуже, что это усугубилось близким наличием терминала. Девушка сорвалась, и начались постоянные обновления.
Убежище медленно передвигалось за счёт устройства Сайны. Оно вовремя успевало перейти в другую локацию и наложиться на неё. Странная механика пересобирала его снова и снова вокруг сердца.
Отбивались и зачищали локации растущей армии ионитовых ботов и тактикой выманивания на само убежища. По ночам на страже вставал Хантер. Не совсем по своей воле, но вставал. И был на редкость эффективен, пожирая всё, что могло хоть с какой-то натяжкой походить на еду.
Куда в конечном итоге хотело прийти бедствие в теле механистки,
Дыры на двадцать шестой были почти везде, но ни одна из попыток спуститься туда ни к чему не привела. Сайне хватило ума не отправлять туда живых проходчиков и ограничилась попыткой разведки дронами.
Не перенёс этой миссии ни один из них. Среда на двадцать шестом была настолько агрессивна, что механизмы выходили из строя практически мгновенно. То же касалось и попыток банально спустить камеру на проводе — среда легко разрушала любую материю.
Вставал вопрос, как вообще можно спуститься ниже.
Когда я слышал о сверхмиазмах, представлял собой просто очень ядовитые облака, но никак не то, что миазмы будут с лёгкостью пожирать сами скафандры.
Сайна занималась как раз именно исследованием способов спуска. Она была ограничена временем пребывания в локации, потому делала это по пути, в одном из множества проломов вниз.
Как оказалось, выйти на двадцать шестой не сложно. Но вот выжить там — пока нереально даже для нас. Нужны были исследования и создание чего-то, что было бы способно защищать в таком месте.
Но как?
Решение о том, что мы поднимаемся на поверхность, было встречено ликованием. Так что мотивация резко возросла и вскоре мы уже вышли в путь.
Мы шли обратно по частично пересобранным локациям. Некоторые были пройдены нами по пути сюда, и ещё не успели откатиться. Потому путь шёл по началу легче и быстрее расчётов.
Опасности было больше от сопутствующих проблем.
К примеру, не до конца вменяемая эльфийка.
С коротким мелодичным щелчком мимо пролетела золотая пуля, оставляя за собой желтоватый шлейф.
Я посмотрел на Лифу.
— Точно в цель, — хохотнула она, показывая на летучее существо, напоминавшее комара размером с ладонь.
Видимо, осталось от прошлого налёта.
— Предупредить не судьба? — зло выпалил я.
— Блин, меня поимело ядро ионной чумы! Знаешь, это как если бы твой дед победил древнее зло, а потом этим древним злом стал ты сам.
— Ты уже как-то говорила о том, что знакома с культурой ионитов? У вас тоже такое было, как с Сайной?
— Ну, это что-то из разряда школьной программы. Древнее галактическое зло, против которого собирали альянс. Тогда вроде бы не участвовали лишь невменяемые или совсем нищебродские расы. Помню, я в те времена была влюблена, цвели алурии… пахло сиренью и луноцветами… А он… шестой принц второй ветви дома…
— Я думал, эло отключают воспоминания?
— Ну, если точнее, они отключают негативные воспоминания. Но не совсем… мм… это сложно описать. Хочешь попробовать, шеф?
— Мне забывать пока нечего. Я только проснулся и так без памяти. Тебя здесь разве что Аси с Рейном бы поддержали. Да и то потому, что вспомнили больше, чем нужно.
— А ты не боишься вот так переродиться заново, с нуля, без памяти?
— Вопрос бессмысленный, — отрезал я. — Если мне не удастся пройти Стену сейчас, с двумя эфирками меня отправит куда-нибудь в адский сектор с дюжиной цепей. А может, и никуда не отправит. Стена разрушается.