Принцесса из эры динозавров
Шрифт:
– Я хочу стать стражем, госпожа, – наконец ответил Каро. – Я всегда мечтал учиться. Я с радостью приму ваше щедрое предложение, для меня это огромная честь.
– Вот и хорошо, – Сафира кивнула. – Тогда приезжай в столицу на следующий день после ежегодного бала. Я познакомлю тебя с одним человеком, он сын моего отца от смертной женщины. Сейчас он занимает видное положение в школе, куда тебе предстоит поступить. Думаю, с твоими способностями ты без проблем сдашь все экзамены.
– Спасибо, – еще раз повторил бастард, обращаясь в этот раз к отцу.
Несмотря на юный возраст, Каро не отличался наивностью. Он догадывался, что Сафира вэр Тара, ветреная принцесса, как ее называли в народе, сама никогда не предложила бы своей помощи незаконному отпрыску любимого супруга. Легкомысленная дочь короля просто
Наинь сердечно поблагодарила принцессу за оказанную их семье честь. В глазах пожилой женщины все еще стояли слезы, но достоинство, с которым она держала себя весь день, не изменило ей. Даже когда Кирвил обговаривал с сыном детали скорого отъезда, она никак не проявила своих истинных чувств. Не было на ее лице ни страха за судьбу единственного ребенка, ни отчаяния от предстоящей разлуки. Снова, как и два дня назад после королевского совета, когда ненавистная Элайн вэр Сара играючи показала ей свое превосходство, Сафира почувствовала себя маленькой, слабой девочкой. Мысленно она призналась себе, что, окажись на месте Наинь, не смогла бы удержаться от слез, а может, устроила бы настоящую истерику.
В конце концов было решено, что Каро прибудет во дворец через день после бала. Кирвил собирался лично открыть портал сыну, так как тот еще не владел пространственной магией. Путешествие на птеродактиле, подаренном ему отцом на прошлый день рождения, отняло бы у парня слишком много времени, которое тот мог провести с матерью.
Когда все важное было сказано, Сафира и Кирвил покинули обитателей заброшенный деревеньки в области Тайсу и, не углубляясь в ночные джунгли, открыли пространственный туннель в Массао прямо со двора Наинь. Оказавшись дома, принцесса почувствовала несказанное облегчение. Каро и его мать понравились ей, но она не могла отделаться от обиды, хотя старалась ее не показывать. Кирвил и без того считал ее слишком ревнивой, незачем подливать масла в огонь.
– Я не хочу, чтобы ты еще когда-нибудь говорил со мной так, как возле дома Наинь, – сказала Сафира, разглядывая свое стройное обнаженное тело в огромном зеркале высотой от пола и до потолка. – Даже если решишь попросить меня присмотреть за сотней своих бастардов, пожалуйста, не упоминай о том, что готов пожертвовать ради меня жизнью.
– Почему? Это ведь правда. – Кирвил подошел сзади и положил руки на тонкую талию жены.
– Потому что я не выдержу разлуки, Кир, это выше моих сил. Я не такая, как Элайн или Наинь, – Сафира повернулась лицом к любимому и, приподнявшись на носочки, посмотрела ему в глаза. – Я не умею жить ради долга, у меня нет цели, ради которой стоило бы потерпеть, и я даже не могу забыться за хозяйственными хлопотами. Моя жизнь – это ты и, наверное, еще двор, но без него я способна обойтись. А вот без тебя никак. Я требую, нет, я приказываю: никогда не разлучайся со мной! Не смей оставлять меня или защищать ценой своей жизни. Какая бы ужасная участь ни ждала мою душу после физической смерти, я выберу ее. Не хочу ждать тебя веками, каждый день просыпаясь с болью в сердце. – Она обхватила ладошками его лицо и заставила посмотреть себе в глаза. – Поклянись, что не встанешь между мной и смертью, что бы ни случилось. Даже если сотни духов разом набросятся на меня и я окажусь полностью беззащитной, ты не станешь умирать вместо меня. Поклянись мне в этом, Кир, иначе я не смогу уснуть.
– Я не стану клясться, Саффи, – Кирвил покачал головой и отвернулся. Его лицо исказила болезненная гримаса. – Я не позволю никому и никогда прикоснуться к тебе и причинить хоть какой-то вред. Потому что ты, твои глаза, твои руки для меня бесценны. Даже вечные мучения, которые, возможно, ждут меня за пределами жизни, не испугают меня, если на кону будет хотя бы один волосок с твоей головы. Я – твой муж. Я клялся защищать тебя на алтаре Храма Любви. И только та клятва имеет значение.
Сафира застонала и упала на кровать. Ей хотелось выть от отчаяния, но она знала: если Кирвил что-то решил, его не переубедить. В конечном итоге духи пока не кружат под стенами Рагварда. Уже скоро Сафира и Кир
…Следующие два дня Кирвил и Сафира провели в тренировочном зале. Вэр Шадо безбожно гонял жену, обучая сложнейшим заклинаниям, которыми в совершенстве владел сам. И потихоньку, с огромным трудом, ей удалось коснуться огненного меча. Это была большая победа для принцессы, которая ненавидела напрягаться. Впрочем, ее заслуги в том не было. Представители Дома даль Каинэ были сильны от рождения, и то, что Сафира до сих пор не освоила элементарных навыков, говорило лишь о ее лености и беспечности.
– Если тебе придется столкнуться лицом к лицу с духом, не задумывайся, используй меч огня, – поучал жену Кирвил за поздним ужином, который им подали прямо в спальню. – Он быстрее любого другого отгонит от тебя даже разумную тень. Можно еще применить меч иллюзий, создав мираж огненной бури. Она не прогонит духа, но замедлит его продвижение. У тебя появится возможность подготовиться к атаке или просто телепортироваться.
– Но ведь духа нельзя убить огнем, – возразила Сафира.
– Нельзя. Для этого нужен меч смерти или мысли. Второй надежнее. Именно поэтому даль Каинэ стали королями. Благодаря их врожденному дару им удалось уничтожить угрозу, которую пробудила Зольда вэр Дора. Но ты даже не пытайся воспользоваться этим мечом, особенно если духов будет больше, чем один. Мощнейшее заклинание-очищение способно не просто изгнать тень из захваченного ей тела, но и развеять. Однако в процессе ты потратишь столько энергии, что вряд ли сможешь сделать еще хотя бы шаг. Вот почему мало кто пробует уничтожать духов. Даже самые могучие и опытные воины предпочитают всего лишь загонять их обратно за печати. И это особая наука. Надо владеть мечом камня, чтобы сквозь множество пластов пробиться к центру Земли, а потом закрыть образовавшуюся брешь. Ты пока не умеешь делать этого.
– Предлагаешь мне бежать без оглядки всякий раз, как померещится, будто кого-то из знакомых захватила тень? – Сафира презрительно сморщила носик, представив, как мечется по дворцовым переходам, прячась от каждого встречного мага в темных закоулках.
– Ты прогуляла все занятия по темным сущностям? – со вздохом спросил Кирвил и, не дожидаясь очевидного ответа, продолжил: – Тебе не должно ничего мерещиться. Отличить живого человека от мертвеца, одержимого духом, проще простого, если знать азы. Но ты не знаешь, а потому и прицепилась к Элайн на совете, выставив на посмешище скорее себя, чем ее.
– Неправда, – искренне возмутилась Сафира. – Память – вот основное отличие между живым и уже несуществующим. Она есть у человека и отсутствует у духа.
– Да, но некоторые тени очень сильны, они способны овладеть воспоминаниями жертвы. Вспомни Луйсо. Никто вовремя не заметил, что его тело больше ему не принадлежит, – возразил Кирвил. Он был совершенно спокоен, будто вел урок в Академии, где нерадивые богатенькие ученики частенько спорили со своими наставниками. – И еще, не забывай, почти все духи приобретают мышечную память захваченного тела и его магические навыки. А ведь даже без материальной оболочки у них имеется волшебная сила. Они сами по себе и есть колдовство.
– Хорошо, – согласилась Сафира, закусив губу. Она пыталась вспомнить, что еще отличает телесного духа от человека. Получалось плохо. Мысли путались, словно все ее немногочисленные знания оказались скрыты густым туманом. – Если дух слабый, его движения резче. Тени во плоти не чувствуют боль. Иногда они выворачивают себе суставы, ломают кости, но при этом продолжают идти или бежать. Они редко моргают, говорят отрывисто, подбирая слова, а многие вообще ничего не могут сказать, так как без доступа к памяти не знают языков. Их магия отличается от нашей. Если духу досталось тело сильного колдуна, его сила становится сокрушительной. Так происходит, даже если сама по себе тень не обладала большим потенциалом…