Принцесса из Шанхая
Шрифт:
– Напротив, рад бы. Да нечем!
– Позвольте мне судить.
– Хорошо, – сдался бизнесмен. – Приступим к делу. Итак…
– Меня интересуют некоторые подробности ночного торжества в «Элегии», – начал Всеслав. – У вас с памятью все в порядке?
«Действительно лицо Ростовцева дрогнуло, или мне показалось?» – подумал сыщик.
– Не жалуюсь, – сухо ответил хозяин кабинета.
– Прекрасно. Значит, вы объясните мне пару вещей. Это была помолвка?
– Какое отношение… о, черт! Допустим, да.
– Зачем вы пригласили
– Они с Альбиной состоят в родстве.
– Только поэтому?
Ростовцев с трудом сдержался, чтобы не выразиться грубо.
– Мне захотелось, вот и все!
– Вы всегда потакаете своим прихотям?
– Стараюсь. А вы всегда суете нос в чужие дела?
– Такова моя работа.
Обменявшись любезностями, они замолчали.
Надо было выбить Ростовцева из колеи, нарушить душевное равновесие, и сыщик воспользовался надежным приемом: начал городить всякую чепуху, изобилующую нелепыми подозрениями и обвинениями. Он свалил в кучу отрезанную прядь волос, шантаж, таблетки, смерть Красновской и подвел неутешительный итог:
– Вы больше всех заинтересованы в кончине Стеллы!
Он будет говорить эту фразу каждому из участников странного ночного праздника.
Альберт Юрьевич поднял на сыщика холодные глаза, в которых блеснула сталь.
– Да вы с ума сошли, – спокойно произнес он. – Сделали из меня этакого экзотического монстра. Я, в сущности, не против… однако смею вас уверить, истеричек и старушек я не трогаю. К тому же, половина ваших выдумок смахивает на сплетни из «желтой прессы», – полнейшая чушь, которую даже не стоит опровергать.
«Хладнокровен, как удав, – подумал Всеслав. – Такого голыми руками не возьмешь».
– Домработница Лики умерла от инфаркта, – продолжал между тем Ростовцев. – Так что я ни при чем.
– Кто-то нарочно испугал Стефанию Кондратьевну.
Бизнесмен выпрямился и поднял голову, свысока глядя на собеседника.
– Ай-яй-яй! Плохой человек напугал бабушку и убежал. Безобразие! Совсем распоясались хулиганы! Только я-то тут при чем? У вас слишком богатая фантазия, милейший. Я в тот вечер сидел в «Триаде» в обществе прекрасных женщин…
– Вы куда-то выходили, – перебил его сыщик. – Отсутствовали около сорока минут, между половиной десятого и началом одиннадцатого. Где вы были?
– Гулял по улице! Решил пройтись, подышать свежим воздухом. Это не запрещено?
– Кто-нибудь вас видел?
– Мне не нужно алиби, потому что Красновскую никто не убивал! – возмутился Ростовцев. – Она страдала болезнью сердца, если вам известно. И умерла своей смертью.
– Значит, некому подтвердить, где вы находились и чем занимались в тот вечер, покинув ресторан?
– И незачем. Не стройте из себя прокурора.
– Как Стелла Треусова оказалась ночью в клубе «Элегия»? Кто ее пригласил? – спросил Всеслав, резко меняя тему.
– Не я! Мне приходилось ее видеть… мельком. Она была замужем за Треусовым, но потом они разошлись. По-моему,
– Зачем вы отрезали ей прядь волос?
Ростовцев откинулся назад, на спинку кожаного кресла, и глубоко вздохнул.
– Еще и это! Принимаете меня за маньяка, который коллекционирует волосы жертв? Смешно, ей-богу!
– Я бы не спешил веселиться, – помрачнел сыщик. – Ножницы нашлись. В милиции об этом пока не знают.
– Ножницы? – Ростовцев коротко рассмеялся. – Парикмахер-убийца! Неплохо звучит, а?
– Я серьезно. Лика обнаружила их в кармане… вашего пиджака.
Смех оборвался. Альберт Юрьевич уставился на Смирнова нестерпимо горящими глазами.
– Что вы говорите? Почему же она молчит?
– Я ей посоветовал держать сей факт в тайне. Между лезвиями ножниц застрял волосок… я отдал его на экспертизу. Знаете, кому он принадлежит?
– Нетрудно догадаться. Судя по вашему выражению лица – Стелле.
– Правильно. Ножницы, найденные в вашем кармане, в совокупности с таблетками, которые вы же предложили ныне покойной Треусовой, – какие-никакие улики. У вас будут неприятности.
– Не пугайте. Мои адвокаты справятся! Зачем мне убивать Стеллу, да еще прилюдно? А отрезать ей волосы «перед казнью» – просто идиотизм. Поверьте, уж я не стал бы после такого ритуального акта класть ножницы в собственный карман. И как вы теперь докажете, что они там были? Лика… насколько я понял, их вытащила, пиджак я забрал. Между прочим, Стеллу убили не ножницами! Она перебрала алкоголя и таблеток.
– Которые тоже дали вы.
– Я специально взял с собой успокоительное, – терпеливо объяснил Ростовцев. – Для Альбины. Она принимает эти таблетки, когда нервы разойдутся.
– Почему она не носит их в своей сумочке?
– Может, и носит, откуда мне знать? Вы ее спрашивали?
– Не успел.
– Так спросите! – слегка повысил голос Альберт. – В пылу ссоры и драки она, вероятно, о них забыла. Я предложил лекарство Стелле только потому, что та была в ужасном состоянии, значительно худшем, чем Альбина.
– У вас есть эти таблетки? Покажите.
– Я отдал их криминалистам, пусть убедятся, что лекарство самое обычное: легкий транквилизатор. Его можно купить в любой аптеке. Чтобы доза стала смертельной, таких таблеток надо выпить пачку или две. По стечению обстоятельств, точно такие же таблетки принимала и Стелла. Треусов, кстати, собственноручно давал таблетки бывшей супруге. Вы с ним говорили? Ему-то как раз в первую очередь было выгодно избавиться от вздорной фурии, которая его преследовала. У них после развода тянулись нескончаемые судебные разбирательства, имущественные споры.