Принцесса крови
Шрифт:
Только малая часть рыцарей, которую защитили своими телами их же товарищи, ворвалась в лагерь врага, но тут же была встречена конницей англичан. Держа копье наперевес, впереди французов врубился в ряды английских рыцарей сам Луи де Буа-Бурдон. Встречавшие французов англичане не были вооружены копьями – они сжимали мечи, молоты и секиры. Это и подвело их. Тяжелые французские копья, державшиеся на фокрах, стальных подпорках для копий, привинченных к кирасам, легко выбивали из седла любого противника. Нужно было только не промахнуться –
Карл Орлеанский, хоть и летел мимо частокола в первых к нему рядах, уцелел. Остался в живых и его боевой конь, но только благодаря хорошему доспеху и случаю. Правда, конь его был ранен в ляжку двумя стрелами, но мощная броня далеко не пустила английскую сталь, и конь двигался хорошо, быстро. Его копье ударило в щит английскому рыцарю, но рука англичанина не сдержала удара: щит отвело в сторону, острие копья вонзилось в край забрала и открыло его, как острый нож открывает плотно сжатую раковину. Ударом сорвало шлем, оглушенный рыцарь вывалился из седла. Выхватив длинный меч, Карл Орлеанский отразил щитом удар другого атаковавшего его рыцаря и погрузил меч в шею его лошади, там, где заканчивался ее стальной шлем-намордник. Вместе с лошадью английский рыцарь упад под ноги своим же, наступавшим на французов, товарищам…
…Добрая четверть солдат первой линии французского пешего войска, которым командовал коннетабль Карл д, Альбре, полегло или было ранено еще на подступах к палисаду. Оставшиеся три четверти порядком устали, топча в плотном ряду грязь, в полном вооружении продвигаясь к противнику под дождем, поливавшем поле.
Пешим было хуже видно, как обстоит дело на флангах, хотя они то и дело тянули головы: им хотелось знать, какова будет поддержка своей конницы, когда они подойдут вплотную к палисаду. Им хотелось думать, что мощные рыцари сомнут неприятеля, ворвавшись за частокол, примут удар на себя, отвлекут лучников, заставят тех вооружиться топорами. И тут ударят они – замкнув англичан в кольцо.
Но Карлу д, Альбре и немногочисленным конным рыцарям, составлявшим его свиту, картина на флангах, пусть в общих чертах, открывалась куда лучше. Они даже подняли забрала, чтобы не пропустить ничего. Карл д, Альбре видел, что у палисада, где ударила конница, разворачивается самая грандиозная катастрофа, которую он даже не смел себе предположить. Перед его взором гибли те, кто еще недавно, на огненных конях, стоивших целые состояния, не находил себе места. Забыв о воинской дисциплине, не ведая ее, готовые записать своего главнокомандующего в предатели, они рвались в бой. И вот они его получили – на свою голову, железными грудами ложась перед палисадом…
– Наши фланги смяты, – громко прошептал ехавший рядом с коннетаблем рыцарь де Вернуа. – Монсеньер…
– Я вижу! – отозвался коннетабль. – Лучше бы я был там! – Теперь на него смотрели все рыцари свиты, кто услышал эту фразу. – Они гибнут быстро, – зло бросил коннетабль, – а нам надо плестись к этим чертовым кольям через все поле! Проклятые бароны, глупцы…
Стрелы, тысячами падающие с неба, мало волновали окружение полководца. Все думали о том, что без поддержки конницы дела их плохи. А на флангах тем временем благородные аристократы расплачивались за гордыню – и расплата эта была скорой, как предательский удар ножа в сердце.
– Если мне кого и жалко, так это кавалера де Буа-Бурдона, – бросил коннетабль рыцарю де Вернуа. – Он не хуже меня знал, чем все это кончится. – И значительно громче прибавил: – Мы идем на смерть, благородные сеньоры, так примем же ее достойно, как это должно сделать французским рыцарям!
Тучи стрел, недавно падающие одна за другой на медленно тающее войско коннетабля, вдруг прекратились. Точно у английских лучников закончились стрелы. Войско коннетабля и частокол англичан разделяло не более семидесяти шагов. Коннетабль понял: стрелы больше не будут градом падать с неба. Теперь их полет станет другим…
– Мы атакуем! – привстав на стременах, выкрикнул коннетабль. – Солдаты, бегом! Смерть англичанам! Да здравствует Франция!
Опустив забрало, он пустил коня легкой рысью, вылетая вперед. Все, что теперь он мог сделать, это подать пример своему войску. Тактика в сложившейся ситуации потеряла какой-либо смысл. От нее не осталось и следа. Впереди их ждала рубка. Английские стрелы, коридоры в частоколе и рубка.
Рыцари свиты коннетабля последовали его примеру – они тоже опускали забрала и вырывались вперед. Было бы признаком трусости закрыть лицо прежде, чем это сделает их командир, которого они уважали и которому верили. Особенно теперь, когда его правота становилась все более очевидной. Теперь уже ни для одного рыцаря не было тайной, что на тяжелую конницу, с таким пылом рванувшую к неприятелю на флангах, надежды было мало. Атака конницы захлебнулась так быстро, как захлебывается новорожденный щенок, которого бросают в корыто с водой. Теперь задачей первых баронов Франции, их вельмож и многочисленных рыцарей всех рангов было не сломить противника, не опрокинуть его, а, скорее, погибнуть с честью. Потому что из той мясорубки, которая шла сейчас по обе стороны разбухшего от дождя поля, гордым и самолюбивым французам исхода не было. А спасти жизнь бегством вряд ли бы решился хотя бы один рыцарь!