Принцесса – медузка
Шрифт:
– Мы поспорили, кто быстрее бегает… Я проиграл… Даша стометровку намного быстрее пробежала…
Даша поморщилась – фальшивые интонации выдавали Артёма с головой, было ясно, что он врёт, и девочка уже приготовилась отвечать на расспросы взрослых и сказать правду. Почему-то Дашины мама и папа абсолютно спокойно отреагировали на слова Артёма и хором сказали:
– Тогда, идём в кондитерскую!
И все пошли.
Артём и Даша всю дорогу молчали и переглядывались. Даша шёпотом сердито проговорила:
– Зачем ты начал врать? Надо было сразу всё рассказать! Только хуже будет…
Артём уверенно отвечал:
– Да они ничего не узнают! Вернее, узнают, что волшебные предметы оживали – научная аппаратура же зафиксирует все показания и изменения, но, что мы там были – не узнают…
Дашу одолевали мрачные мысли: а вдруг это они с Артёмом заставили вещи светиться и двигаться, издавая странное шуршание? Вдруг, это реакция вещей на их неправильное поведение – они же нарушили запрет, без разрешения открыли витрину и взяли шапку-невидимку? А если вещи вдруг испортились из-за их необдуманных действий? Даша чуть не рыдала – ей было очень не по себе.
Продавец в кондитерской принёс торт, который заказали для Даши родители накануне. Торт весь в белых и розовых нежных розочках из крема, сверху фигурка балерины на пуантах из марципана – потому что Даша пятый год занимается балетом – но девочка была не рада. Она увидела на витрине торт с изображением моря и старинного корабля, и стала умолять родителей купить именно его. Родители были удивлены, но выполнили просьбу именинницы.
Потом все ели мороженое, смеялись и шутили. Вдруг Даше показалось, что волны на торте, сделанные из взбитых сливок на голубом креме, изображающем море, ожили, заплескались, качнулся старинный корабль, и на берег выбросило нежно-розовую медузу. Видение исчезло. Торт вновь выглядел как обычное кондитерское изделие. Даша облегченно вздохнула – это её воображение нарисовало, что качнулся корабль, любовно вылепленный кондитером из песочного теста, и «на берег» – край бисквита, покрытого глазурью, выбросило прозрачную мармеладную нежно-розовую медузу. Просто кондитер дополнил торт, положил на него мармеладные фигурки морских обитателей. Он улыбнулся и ушёл за прилавок продавать торты и пирожные. Видение исчезло, но предчувствие, что эта медуза на берегу появилась не случайно, почему-то не покидало Дашу.
А в это время в хранилище музея волшебных вещей происходили загадочные события. Научное оборудование зашкаливало от огромного количества фиксируемой информации. Датчики нагрелись и даже начали дымиться. Лампочки непрестанно мигали, некоторые не выдержали напряжения и лопнули. Внутри гигантской «умной машины», как называл оборудование Дашин папа, что-то щёлкало и потрескивало, на экране мелькали цифры и графики. А в витринах ожившие вещи переговаривались, стеклянные поверхности покрылись трещинами, через них начала вытекать волшебная энергия, которой были наделены сказочные предметы. От каждого волшебного предмета протянулась цветная светящаяся ниточка, все эти нити сматывались с светящийся клубок, а затем произошла вспышка. Огромный клубок превратился в ослепительный сгусток энергии, который разорвало на мелкие части, при этом мелкие частицы проникали назад в витрины, пропитали собой волшебные предметы. Началась невообразимая суматоха: вещи пытались совершить привычные действия, но у них ничего не получалось. Скатерть самобранка попыталась развернуться на столе, чтобы появились кушанья на блюдах, но вместо этого стол стал невидимым, как и сама покрывшая его скатерть. А вот шапка-невидимка, чьим призванием всегда было делать предметы невидимыми, напрочь утратила своё умение. Она накрыла собой кактус в горшке, что стоял на окне, но растение не только не перестало быть видимым, но и увеличилось в размерах в двадцать раз. Шапка-невидимка – вся в гигантских иголках от ставшего вдруг огромным кактуса – ретировалась в свою витрину и затихла. Сапоги-скороходы экспериментальным путём выяснили, что теперь они способны накормить человечество – из них нескончаемым потоком сыпалась разная снедь: фрукты, выпечка, сладости, сосуды с напитками. Это продолжалось до тех пор, пока сапоги не щёлкнули каблуками и не замерли рядом с грудой еды.
Если сами волшебные вещи сумели разобраться, каким новым сказочным умением они отныне наделены, то сотрудникам музея теперь предстояло с этим как-то разобраться, потому что научное оборудование не выдержало – из него посыпались искры и оно замерло.
Одна из витрин, в которой до этого ничего не происходило – там хранился кувшин, в котором когда-то жил Старик Хоттабыч – хоть и с опозданием, но тоже ожила. Она начала таинственно светиться, стекло лопнуло и разлетелось на мелкие осколки, сияние стало вытекать тонкой струйкой из кувшина, обретать очертания и плотность. И вот уже посреди хранилища хохочут и подпрыгивают несколько злобных монстров во главе со своей предводительницей – злой ведьмой Крючильдой. Имечко как нельзя лучше подходило злой ведьме – создавалось впечатление, что вся она состояла из крючков разного размера: нос – крючком; зубы – 32 костяных крючка, ногти крючковатые, спина скрюченная. При этом у неё был вполне современный костюмчик: джинсовый комбинезон с брючинами в форме галифе, под ним ярко-жёлтая футболка с надписью «Star», из кармана она достала новенький мобильный телефон, украшенный стразами. Причёска же была как и полагается ведьме – всклоченные волосы, но окрашенные в модный оттенок «золотистый блондин». На ногах злодейка носила кроссовки на толстой подошве со встроенными в них роликами.
Бабка ловко прокатилась по полу на роликах, радостно захохотала. Монстры восхищённо завопили. Монстров было четверо: один ярко-зелёный, лохматый, ростом метра полтора, он вращал огромными фиолетовыми глазами и скакал на мягких задних лапах, а передними чесал пузо – точнее, карман на пузе – тоже меховой, как у кенгуру. В кармане хранились всякие мелочи, типа увеличительного стекла, зубочистки и мелких монет неизвестного происхождения. Монстр выл:
– Йо-ххо! Ну, ты, Крючильда, даёшь! Дай кроссовки с роликами «погонять»?!
Ведьма хохотала:
– Обойдёшься, Зелепузо, без роликов! Ещё свалишься, карман на пузе отобьёшь, придётся зелёнкой мазать!
Монстры загоготали:
– Зелёного зелёнкой мазать – зря продукт переводить, всё равно видно не будет.
Зелепузо же перестал смеяться. Оказывается, он с детства страшно боялся зелёнки.
Второй монстр выглядел нетрадиционно для монстров: был похож на большую каплю ртути, перетекал из одной обтекаемой формы в другую, поблёскивая зеркальной поверхностью. Сейчас он принял форму матрёшки, блеснул выпуклыми зеркальными глазками и провопил:
– Я – Ртуть, «то – туть, то – там»! Каламбур!
И он радостно засмеялся над своей шуткой. Крючильда пнула зеркального монстра, тот рассыпался на мелкие шарики, потом они быстро покатились по полу, слились в отражающую свет серебристую лужицу и вновь стали огромной каплей. Крючильда довольно улыбнулась:
– Буду звать тебя ласково … Ртутечка… Или Ртутик!
Ртутик расплылся по полу, изобразив улыбающийся смайлик.
Третий монстр выглядел злобным. Он был грязно-малинового цвета, а когда злился, раскалялся до красна, в минуты, когда собирался сделать что-нибудь гадкое, менял цвет на грязно-серый, почти чёрный. Глаза его горели злобным огнём, а вот голос был абсолютно неподходящий – писклявый. Он проговорил:
– Страсть, как хочется кого-нибудь «замочить»!
Крючильда и остальные монстры расхохотались до слёз, аж на пол попадали и ножками задрыгали. Крючильда, давясь от смеха, еле выговорила:
– Ой, не могу! Вы слышали?
Она передразнила писклявым голосом:
– Кого бы «замочить»? А-а-а! Памперс иди замочи с таким голосом! Лучше век молчать, чем таким писклявым голосом народ смешить, «грозный» ты наш!
Монстр обиделся, почернел. Крючильда снова начала его дразнить:
– Кусок асфальта из себя изображаешь? Модный цвет «мокрый асфальт»! Ой, от смеха лопну! Скажи ещё что-нибудь!
Почерневший монстр пропищал:
– Что сказать-то?
Все опять от смеха попадали на пол, Крючильда просмеялась и сказала:
– Твой голос – твоё оружие! Любой от смеха помрёт! Как зовут?
Монстр вызвал новый приступ смеха у всех, проговорив:
– Серо-буро-малиновы!
Крючильда аж икать от смеха начала:
– Кто же… Ик… Ик… Такое имечко выго… Ик.. Во… Ик… Рит?! Будем звать тебя сокращённо Се-бу-м. Себум, короче! Звучит грозно… Но с твоим голосом – оборжаться можно!