Принцесса навсегда
Шрифт:
29 апреля, суббота, полночь, мансарда.
Оказалось, мне не нужно было сегодня вечером волноваться по поводу приглашения Джея Пи на школьный бал. Он был истощён репетициями и полностью разбит (всё время жаловался на Стейси), так что, очевидно, даже не думал об этом.
Затем, после обеда, у нас снова возникли проблемы. Это так странно, куда бы я ни пошла с Джеем Пи, нас всюду находят папарацци. Подобного никогда не случалось, когда я была на свидании с Майклом. Видимо, это и есть различие между встречами с обычным студентом колледжа (которым был в своё
Но оказалось, что они хотели сфотографировать МЕНЯ. Сначала это было круто, только… ладно. Я как раз надела ботинки от Кристиана Люботина, так что чувствовала себя хорошо. Как говорит Лана: "Если на тебе Кристиан Люботин, с тобой не может произойти что-либо плохое" (неумно, но справедливо).
Но потом один из них крикнул: "Эй, принцесса, каково это знать, что Ваш отец проигрывает выборы… Вашему кузену Рене, который не управлял ничем больше прачечной, не говоря уж о большой стране?"
Я четыре года посещала (ладно, время от времени) уроки принцессы ЗРЯ. К такому меня не подготовили. Я лишь сказала: "Без комментариев".
Хотя это было ошибкой, потому что если вы что-нибудь скажете, это только растравит журналистов к вопросам, и когда мы с Ларсом и Джеем Пи пытались пройти обратно к мансардау (это буквально два квартала от ресторана, поэтому мы не стали брать лимузин), папарацци всё окружали нас, и мы не могли быстро передвигаться. Тем более, у меня нет особого опыта ходьбы на четырёхдюймовых Люботинах, и я шаталась (немножко), как Большая Птица из "Улицы Сезам". Так что репортёры могли продолжать нас снимать, несмотря на то, что слева от меня был Ларс, а справа – Джей Пи, толкающий меня вперёд.
"Но Ваш папа проигрывает в голосовании! – сказал "журналист", – Да ладно, это же обидно. Тем более, если бы Вы помалкивали, ничего этого не случилось бы".
Боже! Эти парни просто звери. К тому же, им несколько недостаёт познаний в политике.
"Я поступила так во благо жителей Дженовии, – сказала я, пытаясь удержать приятную улыбку, намазанную на всё лицо, как учила меня бабушка, – А теперь, если вы извините, мы вернёмся в дом".
"Даа, парни, – сказал Джей Пи, пока Ларс открывал своё пальто, чтобы убедиться, что его оружие увидели все. Не то, чтобы это испугало папарацци, потому что те отлично знали, что ему нельзя в них стрелять, – Оставьте её в покое, ладно?"
"Вы её парень, верно? – захотел узнать один папарацци, – Эбернети-Рейнолдс или Рейнолдс-Эбернети?"
"Рейнолдс-Эбернети, – ответил Джей Пи, – И хватит вопросов!"
"Похоже, жители Дженовии действительно хотят есть луковые палочки, – заметил другой папарацци, – Не так ли? Что Вы чувствуете, принцесса?".
"Я обучался особой технике, которая позволит мне отправить ваш носовой хрящ прямо в ваш мозг ладонью моей руки, – сказал Ларс, – Что ВЫ чувствуете?"
Я знаю, мне нужно привыкнуть ко всему такому. Действительно, ведь есть люди, у которых дело с этим обстоит хуже, чем у меня. По крайней мере, "пресса" позволяет мне ходить в школу в относительной анонимности. Всё ещё. Иногда…
"Это правда, что сэр Пол Маккартни приведёт Дениз Ричардс на Ваш день рождения в полночь понедельника, принцесса?" – вопил один репортёр.
"А правда, что там будет принц Уильям?" – кричал другой.
"А что насчёт Вашего экс-бойфренда? – орал третий, – Теперь, когда он вернулся в…"
И в этот самый момент Ларс буквально закинул меня в пустой салон такси, которое он остановил, и велел ездить кругами, пока не убедился, что репортёры (которые бросили попытки забраться на мансарда, так как все квартиранты, включая маму, мистера Дж. и меня, бросали на них водные бомбочки) окончательно отстали.
Ну что я могу сказать – слава Богу. Джей Пи был настолько занят своей игрой, что понятия не имел, о чём был тот последний разговор с репортёрами. Он скорее проверит новости в Google про меня (или Майкла Московитца), чем позавтракает. Вот насколько он спятил!
Так или иначе, когда мы возвращались на мансарда, вокруг не было ни единого признака присутствия журналистов, прячущихся в кустах (из-за опыта с мамой, наверное).
И тогда Джей Пи спросил меня, может ли он подняться ко мне.
Я, конечно, знала, что он имеет в виду. Ещё я знала маму и мистера Дж., которые будут спать, как всегда в пятницу после долгой рабочей недели. Последним, чем я хотела бы заниматься после инцидента с папарацци, было бездельничанье с моим бойфрендом в моей комнате. Но он сказал (понизив голос, чтобы Ларс не мог подслушать), что это шанс, с его-то графиком репетиций и моими принцессовскими обязанностями.
Итак, я попрощалась с Ларсом в вестибюле и позволила Джею Пи подняться ко мне. Да, он БЫЛ мил, когда защищал меня от папарацци. К тому же он отдал мне последний кусок хрустящей кожицы лосося, хотя я знала, что ему самому хочется съесть его.
Я ужасно себя чувствую из-за того, что я врала ему. Серьёзно.
Отрывок из "Искупления моего сердца" Дафны Делакруа.
"Я сказала тебе не двигаться!" – крикнула маленькая захватчица, сидя верхом на спине Хьюго.
Хьюго, восхищаясь тонкой стопой (единственной частью тела, которую он мог видеть), решил, что ему нужно извиниться. Действительно, девочка имела право сердиться; она просто, самым невинным образом, пришла искупаться, а не шпионить. И пока он наслаждался её сексапильным телом, его совсем не радовал её гнев. Лучше он успокоит энергичную девчонку и сопроводит к Стефенсгейту, где он мог бы удостовериться, что она будет защищена от качаний на спинах других мужчин, таким образом, не причинит себе вред.
"Я искренне прошу Вашего прощения, юная леди, – начал Хьюго серьёзным тоном, хотя ему было трудно удержаться от смеха, – Я наткнулся на Вас в Ваш самый личный час, и за это просто обязан просить прощения".
"Я думала, что ты простак, но не настолько глуп", – таков бы удивительный ответ девочки. Хьюго был поражён: в её голосе также слышались нотки смеха.
"Конечно же, я хотела, чтобы ты "наткнулся" на меня", – уточнила она. Быстро, почти молниеносно нож оставил горло мужчины, и девица схватила оба его запястья и связала их сзади прежде, чем Хьюго мог понять, что произошло.