принцесса, плюс...
Шрифт:
– По этому, - упрямо продолжила Орни, мельком глянув на лорда Моренса, - я публично отказываюсь от авторства "этой" оперы и по праву передаю его лорду Моренсу Корду. Да и то сказать, от "моей" оперы в ней не осталось ни одной ноты, кроме собственно каватины "Каста Дива".
– Её я тоже переделал по своему, - заскрипел лорд, - Исса её уже отрепетировала.
– Да, - подтвердила проф-2.
– И мы решили заменить ею, твою арию, детка.
– Отлично!
– на этот раз действительно открыто улыбнулась Орни.
– Благодарю вас, лорд. Огромное спасибо, маэстро Стройа!
–
– удивилась Исса.
– За то, что сохранили моё произведение в целости и сохранности! Надеюсь моё имя успели вымарать с рекламных афиш?
– Вообще-то нет. И зачем нам вычёркивать твоё имя? "Норма", это всё-таки твоя опера, - удивилась маэстро-2.
– Господа. Чтобы окончательно определиться по вопросам авторства, давайте вернёмся в кабинет директора, - предложил маэстро-1.
Исса и морда повернули обратно. Мы за ними.
В кабинете директора театра, за Т-образным столом, сидел (кто бы мог подумать) самый настоящий директор театра. По описаниям Ламберта облика своей мамы, я понял, что директор относится к Роду Серебряных Лис. Подняв голову от бумаг, он вопросительно взглянул на нашу компанию.
– Чем могу быть полезен, господа?
– Господин директор, - вперёд вышла Орни, - Здравствуйте, могу ли я попросить у вас лист писчей бумаги и ручку?
– Конечно, девочка. Прошу, - мужчина вынул из пачки листок бумаги и шариковую ручку из подставки на столе.
Взяв предложенный листок и ручку, я сел на один из стульев и принялся писать попутно озвучивая написанное.
"Настоящим заверяю, что к опере "Норма", премьера которой состоится сегодня в Оперном Театре им. Либерии Львицы, в г. Великий Бор, столице Лесного Королевства. В 20ч 00мин. 10 декабря 9522 года. Я Орнелла Мути, сценический псевдоним - Орни. Никакого отношения не имею и автором не являюсь. Настоятельно обращаюсь к администрации театра, в кратчайший срок изъять моё имя со всех афиш. Как Сетевых, так и с театральных тумб во избежание судебного преследования за клевету и нарушение авторских прав. С уважением - Орни."
– Господин директор, у вас есть печать?
– спросила девчонка закончив писать.
– Печать?
– удивился директор, - зачем тебе театральная печать?
– Видите ли, то что я написала, является официальным документом, а официальные документы, как правило закрепляются подписью и печатью. Подпись я уже поставила, не хватает печати.
– Ну, что ж, - директор вынул из верхнего ящика стола большую деревяную печать, приложил её к первому попавшемуся листу бумаги, на котором отпечаталось: "Дирекция Театра" в квадратной рамке, - такая подойдёт?
– Вполне. Спасибо.
– Орни ухватив печать за ручку, дунула на неё и подмигнув маэстро, лихо грохнула деревяшкой о столешницу на которой лежал "официальный документ". В ту же секунду яркая вспышка осветила место печати и когда девчонка отняла её от бумаги, все с изумлением увидели идеальный круг в котором было только одно слово: "ОРНИ".
– Ну...вот как-то так, - сказала слегка удивлённая девчонка и ухватив маэстро за руку в молчании покинула кабинет.
Директор с опаской приблизился к листку бумаги, прочитал его не прикасаясь и извинившись поспешил на выход. Распорядиться насчёт рекламы
Исса догнала нас на выходе из театра. Одна. Без морды. И остановилась, очевидно не зная с чего начать.
– Лей, - всё-таки отважилась она, - я так понимаю, что озвучивать тебе свою просьбу уже поздно?
– Ты можешь намекнуть, - улыбнулся проф.
– Лей, мне нужен дирижёр.
– Не понял?
– Мне нужен дирижёр на премьеру.
– Исса, во-первых я незнаком с партитурой, а во-вторых на этом можно и закончить. Премьера сегодня ты не забыла? И вообще-то в театральном оркестре есть свой дирижёр.
– Он отказался работать ещё три месяца назад, когда Моренс взялся переделывать оперу, - она стрельнула глазами в Орнеллу.
– Едва увидел партитуру Орни, тут же принялся репетировать с оркестром отложив все другие произведения, но со временем к нам каким-то ветром занесло лорда Моренса и начались проблемы. Лорд принялся критиковать музыку девочки, утверждая, что она ещё сырая и незрелая, что его видение оперы более шире и объёмнее. Постепенно многие артисты и музыканты перешли на его сторону...
– И ты тоже.
– И я тоже. Он умеет убеждать.
– И что в итоге?
– В итоге я имею ... я не знаю, что я имею. Только премьера покажет, что. Но зато я точно не имею дирижёра и четверти музыкантов ушедших с ним.
– Ну-у, даже в таком виде, опера будет иметь определённый успех, - включилась в разговор Орни, - всё-таки какая-никакая музыка присутствует. Успех будет как и у любой оперы написанной композитором уровня мор...э-э... то есть уровня Моренса Корда. На большее я думаю рассчитывать не приходится.
– Но она же анонсировалась как прорыв!
– с жаром возразила Исса, - как нечто совершенно новое, доселе неслыханное! Я же сама после твоего исполнения рыдала от счастья на твоём плече! Я же сама...
– И кто вам мешал репетировать?
– безэмоционально перебила её девчонка.
– Да-а, - вздохнул маэстро, - верна поговорка - бездарности умеют убеждать. Я вот не представляю, как можно писать музыку, схемами. Ни разу не видел как это делается. Ни разу не слышал действительно хорошую музыку написанную на основе чертежей. Как вообще люди доходят до такого и считают себя композиторами, - всё больше распалялся проф.
– От безысходности и потребности, - ответила Орни., - Огромный спрос и мизерное предложение. Рынок-с. Граждане Империи тяжело и продуктивно работают на благо нашей Родины. И долг таких как мы, создавать им все условия для хорошего отдыха. В том числе и хорошую музыку. До того как вы, маэстро в своё время изобрели нотную грамоту, каждый считающий себя композитором пытался по своему положить звуки на бумагу. Очевидно от этого и произошли схемы и чертежи, потому как в академиях молодых людей обучали именно таким приёмам передачи информации. Гуманитарии тоже прошли этот путь и не нашли ничего другого как воспользоваться приёмами технарей. И те и другие обучались в одних и тех же академиях. Но вот нашёлся один, который создал свой, более продуктивный и понятный остальным музыкантам путь.