Принцесса Теней
Шрифт:
— Я всегда думал, что твоя мама — стерва, — задумчиво добавил Сет.
По моему лицу разлилась теплая улыбка, и я крепче сжал руку Дариуса. Почему я всегда так боялся, что остальные узнают об этом? Я не должен была сомневаться в них. Я не должен был сомневаться в нем. Но Акруксы были хорошо известны своими убеждениями о чистоте крови. Дариус уже был помолвлен со своей троюродной сестрой, просто чтобы убедиться, что они сохранили чистоту своей линии. Могущественные. Драконы. Я думал, что это может означать, что он тоже придерживается предвзятых убеждений, но, возможно, это действительно означало, что
— Спасибо, — сказал я, оглядывая своих братьев, и мое сердце замирало от умиления, когда я видел в их глазах непоколебимую преданность и любовь.
Я смотрел между ними, гадая, кто из них раскроет свой секрет следующим, пока поток нашей магии продолжал проноситься между нами.
Дариус, казалось, хотел заговорить, но колебался, и Калеб вмешался, чтобы не дать ему высказать то, что его преследовало, прежде чем он был готов.
— Я чуть не убил девушку через несколько месяцев после Пробуждения, — сказал он, пожевав нижнюю губу. — Я позволил себе слишком мало магии, и мы пили… она была вся во мне, умоляла меня укусить ее, и я укусил. Но, наверное, я был слишком пьян, потому что я слишком сильно порвал ее кожу, и она начала кровоточить повсюду. Я тогда не знал, как исцелить кого-то магически, поэтому мне пришлось бежать к маме… — Он прочистил горло, прежде чем продолжить. — Она подоспела как раз вовремя. Спасла девочку, а потом расплатилась с ее семьей. Она подарила им огромное поместье на другом конце страны и все скрыла, чтобы не было скандала. Вот почему она заставила меня вернуться домой на время Затмения, на всякий случай… Но я бы больше так не поступил, — добавил он защищаясь. — Теперь я осторожен. Я знаю, что это никогда не повторится, но иногда мне все еще снится, как она лежит там, истекая кровью…
Сет сочувственно захныкал, и Дариус протянул свободную руку, чтобы похлопать его по плечу.
— Мы знаем, что ты не причинишь никому такой боли нарочно, — твердо сказал он.
— Я никогда не беспокоился о том, что ты причинишь мне боль, когда укусишь меня, — добавил Сет, по-волчьи ухмыляясь и разрывая напряжение, когда Калеб улыбнулся в ответ.
— Хорошо.
— Ксавьер проявился в Ордене Пегаса, — вздохнул Дариус, прежде чем Сет успел раскрыть свой секрет.
Мы все уставились на него на долгую минуту, шок лишил нас дара речи.
— Бляяяя, — сказал Калеб.
— Я поддерживаю, — согласился я.
Сет на самом деле завыл, а Дариус со стоном откинул голову назад.
— Я не знаю, что делать. Отец запер его в своей комнате, как гребаного пленника. Он не выпускает его, не позволяет ему присоединиться к стаду или вообще трансформироваться. И каждый раз, когда он теряет контроль над своей формой Ордена и превращается в чертова сиреневого пегаса, его… наказывают.
Последнее слово, казалось, застряло у него в горле, и у меня возникло ощущение, что это одна из тех вещей, которые ему не разрешалось говорить.
— Ты имеешь в виду, что Лайонел бьет его? — прорычал я, потому что мне чертовски надоело, что нам приходится притворяться, что мы не знаем об этом дерьме.
Дариус закрыл челюсть, но эмоции, которые я уловил от него, подтвердили это.
— Раньше он не обращал на Ксавьера особого внимания, но с тех пор, как он проявился…
— Черт, —
— Мы разберемся с этим, — поклялся Сет. — Как-нибудь.
— Он скорее убьет его, чем мир узнает, кто он такой, — сказал Дариус, и его безнадежность сломала во мне что-то.
— Этого не случится, — прорычал я. — Я клянусь.
— Я тоже, — пообещал Калеб.
— Мы вчетвером можем сделать все, что угодно, если зададимся целью, — уверенно сказал Сет. — Мы — самая сильная стая, которую когда-либо видела Солярия. Самые могущественные альфы нашего поколения, связанные любовью и братством.
Тяжесть на плечах Дариуса, казалось, немного ослабла в ответ на это, и он вздохнул.
— Хорошо. Мы разберемся в этом вместе.
— Тогда давай, Сет, — призвал Калеб. — В чем твой секрет?
— О… ну, я всегда рассказываю вам, ребята, важные вещи, так что мой не очень масштабный…
— Выкладывай, — потребовал я, чувствуя его смущение, когда улыбка натянула уголок моего рта.
— Ладно– Сет посмотрел между нами тремя и выдохнул. — Так что я… возможно, попробую еще раз попробовать с сосками после всего…
— Я не хочу это слышать! — Дариус рассмеялся и с отвращением отпрянул назад.
— Я застрял между болезненным восхищением и полным отвращением, — признался Калеб.
— Нет. Нахрен нет, мне не нужно больше ничего слышать о тебе и этой странной штуке с сосками. Этот секретный сеанс официально закончен, — сказал я.
Сет усмехнулся, и мы все отступили назад, ослабив хватку друг друга и втягивая свою магию обратно в тело.
Моя кожа была мокрой, когда магия вернулась в мое тело, сила внутри меня была знакомой и глубокой, но уже не всепоглощающей.
Я посмотрел на своих братьев, когда после наших откровений между нами наступило молчание, и почувствовал себя в этот момент ближе к ним, чем когда-либо прежде.
— Нам нужно сосредоточиться на укреплении нашей силы, — медленно сказал я, перебирая в памяти различные проблемы, с которыми мы сталкивались. — Лайонел, безусловно, самая большая проблема, которая у нас есть.
— Я не думаю, что он сделает что-то против других Советников, — сказал Дариус, покачав головой. — Или против вас, ребята. По крайней мере, если только он не был полностью уверен, что сможет бросить им вызов и победить. Так что если ничего не изменится… — Он запнулся, как будто это действительно могло произойти, и я нахмурился.
— Он — наша проблема в любом случае, — твердо сказал я.
— Ваши проблемы — это наши проблемы, — согласился Калеб, схватив Дариуса за плечо.
— Мы будем вместе в этом, как и во всем остальном, — сказал Сет, решительно кивнув.
— Так что же мы будем делать? — спросил Дариус, в его глазах блеснул слабый проблеск надежды.
— Во-первых, — сказал я. — Нам нужно убрать Вега с дороги. Они отвлекают нас от более важных проблем. Я предлагаю продолжить наши планы по уничтожению их раз и навсегда на Хэллоуин. Когда их репутация будет разрушена, а уверенность в себе подорвана, нам больше не придется о них беспокоиться. Они будут знать свое место и придерживаться его, а не перечить нам снова.