Принцесса тьмы
Шрифт:
Машинист выскочил из кабины. К нему подошла работница метрополитена в красной форменной фуражке.
– В чем дело? Почему тут торчит предыдущий поезд?
– раздраженно спросил он.
– Весь тоннель забит поездами, - сообщила регулировщица.
– Кто-то опустил изоляционный заслон поперек путей.
– Так дайте знать на центральный пульт.
– Звоним. Никто не отвечает. Такого еще не случалось. Говорят, на Кольцевой та же история. И на Замоскворецкой тоже. Остановлено все движение.
Вадим застучал ладонями по стеклу. Машинист обернулся на шум.
– Откройте
– крикнул Вадим.
– Не буйствуйте, гражданин. Я не имею права. Состав не на станции. Люди начнут прыгать на пути. А я отвечаю за их жизни.
– И машинист снова отвернулся.
Вадим забарабанил кулаками с удвоенной силой:
– Немедленно откройте, я приказываю вам!Я из администрации метрополитена.
Машинист внимательно посмотрел на него.
– Это меняет дело. Открываю на одну секунду.
– Он шагнул к кабине. Вадим сгреб в охапку свою команду:
– Катапультируем все вместе. Резво!
Двери разъехались и, как и обещал машинист, почти тут же снова сомкнулись. Но все пятеро были уже на платформе. А вместе с ними еще несколько расторопных пассажиров, ставших свидетелями разговора через стекло. Передний вагон их поезда практически упирался в хвостовой вагон впереди стоящего состава.
– С какой линии ближе к Центральному управлению?
– деловито спросил Вадим “красную шапочку”.
– С кольцевой или радиальной?
– С нашей и ближе, - ответила та, подозрительно разглядывая странную команду “администратора”, не знающего, где находится его управление.
– А вы что, новенький?
– Идем! скорее!
– скомандовал Вадим своим, не тратя времени на пререкания с регулировщицей. И первым бросился в указанном направлении. Часы показывали 14.55.
Светлана обернулась. Напряженные, недовольные, а то и откровенно враждебные лица запертых в вагоне людей провожали их. Подбежав к “красной шапочке”, она поманила ее пальцем и быстро шепнула в подставленное ухо:
– Выпустите из вагонов людей, даже если они побегут по путям. Пусть, кто может, уходит наверх. Через 50 минут начнется страшное землетрясение.
– И она помчалась догонять своих, провожаемая недоверчиво испуганным взглядом регулировщицы.
Найт тоже посмотрела назад:
– Наверное, думают, вот выскочки, подсуетились.
– Ясное дело, выскочки, раз из вагона выскочили, - скаламбурил Степан.
– Ой, мы же отстали! Вадим уже у эскалатора!
– Мама, где ты? Дай руку. Потеряешься в этой толкучке, - забеспокоилась Найт.
Все четверо бросились вдогонку Вадиму. Кругом были люди. У противополож-ной платформы тоже стояли на приколе два состава. Один пустой, с распахнутыми дверями, другой полный, закрытый. Пассажиры толпились на платформе, ждали, когда нормализуется движение поездов. А сверху, на эскалаторах прибывали новые и новые партии людей. Чтобы добраться до эскалатора, Степану приходилось прокладывать дорогу локтями.
– Лана! Где вы там?
– донесся до них крик Вадима.
Светлана увидела отца, уносимого эскалатором вверх. И вдруг что-то зашипело у нее под ногами. Она невольно попятилась. Расступились и остальные, озадаченно уставившись в пол.
Узкая полоска пола отделилась от общей поверхности
На глазах у недоумевающих людей прямо из пола вырастала стена, перегораживая подземный зал поперек - от стены до стены. За несколько минут она поднялась до самого верха, слившись с потолком. Находившиеся в зале оказались отрезанными от эскалаторов и лестниц, а значит, от выходов наверх.
– Что за шутки!
– взревел Степан.
– Кому это там делать нечего?
Спеша и толкаясь, пассажиры бросились через весь зал на другой конец станции. Но и там происходило то же самое. Такая же стена со зловещей медлительностью вырастала прямо из пола.
– Мне страшно.
– Светлана испуганно прижалась к Сэд.
– Что происходит?
– Не бойся, девочка.
– Сэд обняла ее, успокаивающе гладя по волосам.
– Твой отец прорвался. Он все выяснит и, надеюсь, исправит.
– Мама, как ты думаешь, это их работа?
– спросила Найт, хмурясь.
– Думаю, что да. Видимо, они все-таки пытаются осуществить свою идею.
– Кто “они”?
– не понял Степан.
– Прозрачные...
– ответила Сэд и, запнувшись, виновато покосилась на дочь.
Та сделала вид, что ее это не касается.
Люди вокруг вели себя по-разному. Основная масса сохраняла спокойствие, терпеливо ожидая, когда их отсюда выпустят. Иные шумно выражали свое недоумение и негодование. Но были и паникеры, истерично метавшиеся в поисках выхода. Страх замкнутого пространства один из самых трудно переносимых. И хотя вентиляция работала исправно, несколько человек начали рвать на себе одежду, царапать ногтями грудь, истерично крича, что задыхаются. Чтобы не видеть этого, Светлана, как щенок, уткнулась носом в плечо Сэд, зажмурилась.
Зато Найт, демонстрируя завидное присутствие духа, с презрительно- брезгливым любопытством глазела по сторонам. А потом, наклонившись к Светлане, шепнула с издевкой:
– Зря прячешься. Очень познавательно понаблюдать за Наземными в экстремальных ситуациях.
– Что теперь с нами будет?
– не слушая ее, причитала перепуганная Светлана.
– Да перестань ты хныкать, - прикрикнула на нее Найт.
– Главное, не превращаться в этих, потерявших от страха голову.
– Лично я верю в Вадима. Он мне только поначалу показался хлюпиком. Светка, у тебя отец что надо. Это я тебе говорю. Можешь гордиться. Уверена, он вызволит нас отсюда. Наше счастье, что он успел прорваться.
– Хорошо бы, - отозвалась Светлана, высовывая бледную мордочку из шали Сэд.
– А если не успеет?
ГЛАВА 40
На станции Студенческая было немноголюдно. Москвичи уже успели пережить несколько достаточно ощутимых подземных толчков. И теперь далеко не все из них отваживались садиться в поезда, уносящиеся в неспокойные земные недра. К тому же многим уже стало известно, что в метрополитене творится что-то неладное. Что именно, никто толком не знал. Но на поверхность доходили слухи о заторах, панике и неразберихе там, внизу. На Филевской линии поезда еще работали. Но люди спешили из них выйти, и составы уносились практически порожняком, не считая отдельных отчаянных оптимистов.