Принцесса Звездного престола
Шрифт:
"Пять минут!"
"Хвастаешь?! — не поверил я. — Ведь тебе раньше часами колдовать приходилось? Горгоне, например".
"Ей я делал навсегда, я здесь лишь на одну ночь. Если я правильно понял. К тому же учитывай, риптоны очень прогрессивные разумные существа. И я никогда не стою на месте, постоянно усовершенствуюсь в своих знаниях и умении. Постоянный мыслительный процесс…"
"Булька, дружище, — перебил я непомерные разглагольствования товарища. — Ты специально хочешь меня разозлить или напроситься на заслуженную похвалу?"
"Скорей на
"Да, от скромности ты не умрёшь!" — и я хихикнул вслух, чем вызвал недоумённое моргание вскочившего на ноги Цой Тана:
— Ты чему радуешься?
— А вот кто помнит: сколько человек участвовало в операции по штурму особняка моусовцев?
"Двадцать один!" — тут же отозвался риптон.
— Правильно, двадцать один. Но одну награду положено Цой Тану. Ещё две: миледи и профессору Сартре. А ведь ещё одна осталась…
— На всякий случай? — предположил граф.
— Ещё чего! Просто я хотел Бульке сообщить о представлении его к награде в более торжественной обстановке, Когда он будет лежать на электрических проводах…
"Да-а?! — не поверил риптон. — А что я с вашей наградой буду делать?"
— Да что хочешь! Хоть сам носи, хоть на моей груди…
"Понятно! Всё себе, да себе! — возмутился Булька. — Сам буду носить! Закатаю в самый толстый слой и буду тебя им царапать при нужде!"
— Вот для этих целей награды ну никак не предназначены! А ты чего стоишь? — обратился я заинтересовавшемуся моим непонятным ответом Цой Тану. — Тебе сегодня вместе с Николя предстоит важная задача: целую ночь имитировать нашу пьяную попойку в номере. Так что ложись, поспи часик. Наберись сил. И на падай духом: с Амалией я переговорю лично. Дай сюда крабер! Давай. Давай! Вот, я его в руке держать буду. И ложись! А мы…
"Не мешало бы душ принять перед большой нагрузкой!" — твёрдо посоветовал Булька.
— Согласен! Всегда готов! — согласился я, и принялся не спеша раздеваться. Но в тот же момент раздался сигнал вызова на крабере графа Шалонера. Пришлось отвечать:
— Слушаю вас очень внимательно!
— Кто это? — у меня пред мысленным взором сразу же предстало недовольное личико виконтессы. И то, как она в недоумении хмурит свои идеальные брови.
— Барон Артур Аристронг, к вашим услугам, о прекрасная Амалия!
— А где Луи?
— Как?! Разве он вам ещё не позвонил?!
— Нет, А что случилось?
— О! Ничего страшного, Даже наоборот, только приятные новости. Сегодня мы так удачно сторговались винами и коньяком, что сразу же решили перезвонить моему отцу. И он тут же дал обещание загрузить корабль графа Шалонера под самую завязку. Вот Луи и бросился в полёт сломя голову. Уж так ему хочется побыстрей насобирать деньжат на предстоящую свадьбу, так уж хочется…
— Так он что: улетел без меня?!!! — возопила разгневанная и брошенная невеста.
— Да он и в мыслях не подумал подвергать вас длительному и трудному путешествию из-за каких-то низменных торгашеских дел….
— М-м-м-м-г! — раздалось возле моего уха.
— Так ведь аппарат то мой! — по простецки пояснил я. — Я ему давал на время. А у него на корабле вроде старый был. Вот он и хотел уже позвонить перед лунманским прыжком. Может, забыл в суете предстартовой подготовки? Или неисправность, какая в крабере?
— Барон! Передайте этому…, м-м-м-м-мг,…если он вам позвонит, то передайте: я его видеть больше не хочу!!! И растерзаю как…, как…!
— Ну зачем же так? — стал укорять я девушку, а сам еле сдерживая смех от гневной непоследовательности. — Прежде чем растерзать, надо вначале хотя бы увидеть. Потом поймать. Потом приласкать, а уж потом… Он, между прочим, старается только лишь с мыслями о вашем счастье. А вы так плохо оцениваете его старания.
— Но как же он посмел улететь без меня?! — Амалия рыдала уже взахлёб. Я даже испугался, что слишком уж нафантазировал с полётом. Попытался утешить:
— Это же не надолго: неделя, максимум две, и вы снова вместе!
В ответ рыдания только усилились, раздался непонятный треск и крабер отключился навсегда. Я виновато развёл руками и примирительно глянул в сторону стоящего в дверях спальни Цой Тана. И столько обвинения читалось в его глазах, что я потерял свою знаменитую выдержку и стал оправдываться:
— Зато теперь звонить целую ночь не будет…
Но бедный граф Шалонер лишь с беспредельным фатализмом махнул рукой и ушёл в спальню делать вид, что отдыхает по приказу командира.
"Вот такая ваша воинская служба! — констатировал Булька в моих мозгах. — Никакой личной жизни! И ты меня ещё уговариваешь на эту каторгу?! Нехорошо, нехорошо…"
"Ну, вначале всегда трудно, — продолжил я раздеваться. — Зато потом: звания, награды, приключения, почет, слава, фанфары…"
"А кому и урна с прахом! — с ехидством воспользовался моей паузой риптон. — Разве что, порой, на урну приклеят Изумрудный Листок. И родственники с гордостью будут показывать на награду пальцем, хвастаясь перед друзьями и соседями. А в мыслях между тем прикидывая: "За сколько можно продать этот Листок, если вдруг приспичит?"
"Слушай! Пацифист деланный! — я чуть в слух не заорал. — Твои шутки начинают переходить все границы! Мои друзья гибли не для того, что бы глумились над их памятью и прахом! А для того, что бы остальным людям жилось легче без окружающей их мрази! Что бы преступники не могли уничтожать жизнь как раз именно всех простых друзей и соседей, не мешали им радоваться солнцу, любить и продолжать род человеческий. И не только ради романтики они поступают на службу! И не только из-за фанфар и чисто условных наград! Лишая себя при этом спокойной жизни, семьи и счастья воспитывать и иметь детей. Они полностью отдают себя на борьбу справедливости со злом и никто не имеет права опошлять или осмеивать их выбор! Ты слышишь меня?! Никто!!!"