Принцесса
Шрифт:
— Ну что, они конфеты что ли не любят? — решил вопрос Мельницкий, — подарки будут всем!
Через три дня к зданию, где располагалась школа юных моделей, подъехала машина с логотипом известной кондитерской фабрики, и мужчины в синих комбинезонах начали ловко выгружать коробки и таскать их внутрь.
Юлька набрала телефон Мельницкого, он ответил после второго сигнала.
— Костя, приехали подарки, — ей хотелось как-то очень душевно поблагодарить его за доброту, — вы очень хороший человек! И я вам благодарна!
— Юля, — голос Мельницкого был как обычно спокоен, — я рад, что вы счастливы. Слушайте, приезжайте в офис, у нас сегодня корпоратив…
Юлька удивилась приглашению. Офис Мельницкого был в самом центре, в шикарном здании, украшенном новогодней подсветкой. Она была там несколько раз, и ей показалось, что это какой-то человеческий улей.
— Ой, не знаю… - она мялась, не зная, как вежливо отказать, — я не собиралась…
— Приезжайте ненадолго, наряжаться не обязательно, — Юлька услышала в голосе Кости просьбу, и, смирившись кивнула.
— Хорошо, только ненадолго.
Корпоратив был шикарным. На сцене пел кто-то знакомый, Юлька не могла вспомнить имени, шампанское лилось рекой. Она чувствовала себя неловко в простом шерстяном платье рядом с женщинами в вечерних нарядах, и уже сожалела о том, что согласилась, но вдруг почувствовала прикосновение. Полноватый мужчина средних лет, достаточно пьяный, чтобы подойти к незнакомке, приглашал на танец.
— Нет, извините, — Юлька развернулась, чтобы отойти и с размаху врезалась в другого человека. Она ойкнула и подняла глаза — это был Костя. Пьяный мужчина невнятно извинился и ретировался поскорее с глаз начальника.
— А со мной потанцуете? — спросил Мельницкий.
— Я не танцевала уже сто лет, — улыбнулась Юлька кривовато, — свадебный танец не считается.
— Я тоже, — Мельницкий протянул руку и не убирал ее, — давайте вспоминать вместе.
Юлька вложила свою руку ему в ладонь и пододвинулась ближе, позволив мужчине вести.
Лерка вышла из терминала и Юлька ахнула, глядя во все глаза на дочь. Она была такая… другая. Очень похудевшая, и от этого казалась выше ростом, в модном пальто, которого Юлька в ее гардеробе не помнила, с толстым шарфом вокруг шеи и с непокрытой головой в двадцатиградусный мороз. Лерка отстригла свои шикарные локоны, и теперь, с короткой стрижкой смотрелась очень взрослой.
— Мамуля! — Лерка подскочила, обхватила Юльку за шею, и прижалась. От нее пахло какими-то легкими духами, которые удивительно подходили Лерке. — Я ужасно соскучилась! Лютик, привет! Как жизнь молодая?
Илька распахнул объятия и обхватив любимицу, приподнял ее над полом.
— Или мне тебя теперь папой называть? — ехидничала Лерка.
— Здоровая вымахала, — добродушно проворчал Илька, — а какая была дурочка, такая и осталась!
Он выдвинул ручку чемодана и двинулся вместе с толпой из автоматических дверей аэропорта. Лерка повисла на Юлькиной руке и они так и шли, не отрываясь друг от друга.
— Лерочка, — заволновалась Юлька на улице, — а почему без шапки в такой холод?
— Потому что в Питере плюс два, — ответила Лерка.
Илька довез их до дома, высадил и уехал на работу. Лерка бродила по квартире, осматривалась, и вообще, вела себя как гостья. Юлька хлопотала на кухне, потом, заставив стол едой крикнула дочь, чтобы шла обедать. Лерка села на стул, оперлась щекой на руку и смотрела, как Юлька домовничает.
— Ты какая-то странная стала, — задумчиво произнесла она, — совсем другая. Готовить научилась…
— То же самое могу сказать про тебя, — улыбнулась Юлька и поставила перед дочерью тарелку с супом. — Ешь, худоба!
— Ты хоть счастлива с ним? — спросила Лерка позже, развалившись на разложенном диване.
Юлька кивнула.
— Знаешь, мне кажется, ты стала как он. Такая спокойная, медлительная.
— А это плохо?
— Может и не плохо, но мне кажется, что ты это не ты. С Андреем ты была другая, и это было заметно. Ты светилась, когда видела его. А с Лютиком…
— Лер, — Юльке было неприятно слышать такое от дочери, — мне казалось, что ты любишь Лютика…
— Мам, да я люблю его! Очень! Он клевый, и добрый, но, прости, мне кажется, он не для тебя.
— Ну, — Юлька поднялась, желая прекратить неприятный разговор, — время покажет. А теперь давай вставай, поехали, там бабушка уже с ума наверное сходит. И, между прочим, после твоего отъезда она усыновила твоего Фунтика и окончательно его избаловала!
Остаток дня они провели у родителей, а вечером, когда Илька наконец освободился, Лерка отказалась ехать домой, как ее ни уговаривали.
— Мам, отнекивалась она, — ну чего я поеду? У вас там и так места мало, еще и я. Поживу тут, бабуля будет рада!
Мама отчаянно закачала головой, и Юлька почувствовала подступившие слезы.
— Ну хорошо, — глухо произнесла она, стараясь сдержать горячие капли, — если хочешь — оставайся. Я завтра с утра приеду.
Она быстро оделась, и бросив "пока" вышла в подъезд. Всю дорогу в машине Юлька молчала, потому что открой она рот, то разревелась бы в голос. Илька, чувствуя настроение жены, вопросов не задавал, только поглядывал сочувственно. Дома они, изредка перебрасываясь фразами, поужинали, а потом, сославшись на головную боль, Юлька ушла спать, оставив Ильку в гостиной. Лежа в постели она слышала, как он стучит по клавиатуре и шуршит бумагами, и под этот монотонный звук незаметно уснула.
Проснулась она от поцелуев. Илька нежно касался волос, заправляя отросшие пряди за ухо, и целовал ее в шею. Юлька улыбнулась, повернулась к нему и подставила губы. Его прикосновения зажгли ее, и вскоре она сама уже тянулась к нему, прижимаясь к горячему торсу мужа. В постели им не нужны были слова, все происходило само, по наитию. Когда она, расслабленная и удовлетворенная, сидя сверху в позе наездника, упала к нему на грудь, Илька прижал ее к себе, перевернул и аккуратно уложил на подушку.