Принцесска: Никому не верь
Шрифт:
– Иногда сам задаюсь тем же вопросом, – качает головой полковник.
Мы еще немного стоим молча. Хаган Ирэ отдыхает, прислонившись к камням, и, очевидно, размышляет, что делать с проблемной мной дальше. А я просто стараюсь не замерзнуть и не уснуть.
– Мари, а что там внизу? – то, что он назвал меня сокращенным именем, смущает меня, поэтому на вопрос я отвечаю не сразу.
– Скала и старое крыло Крепости. Оно сразу за нашим, но ниже на несколько ярусов, – старательно припоминаю я. – Мы туда не ходим, там все рушится. Ребята пробираются сверху по нему, когда
– Скажи, а ты смогла бы держаться за меня, пока я спущу нас вниз?
– Мастер, – я удивленно смотрю на куратора. – Я очень постараюсь.
Я даже не пытаюсь скрыть облегчение и благодарность, которые испытываю. Мы оба понимаем, что сейчас для меня это единственный способ выжить.
– Получается, вы опять спасаете мою жизнь…
– Не забудьте об этом после, кадет, – его возвращение к официальному «кадет» меня несколько огорчает. – Влезайте мне на спину.
Я послушно висну на нем, обхватив руками и ногами. Полковник продолжает путь, придерживая одной рукой свою ношу. Сон таки накатывает на меня волнами, от чего руки непроизвольно слабеют и уже не так крепко обнимают твердые плечи. С каждым шагом мастера Ирэ мне все хуже. Недавнее улучшение моего самочувствие оказалось временным, и мое сознание из последних сил держится на краю темной ямы. Из странного пограничного состояния меня выдергивает окрик, повторяющийся время от времени:
– Не спать, не спать, кадет!
Но и это помогает ненадолго. Я проваливаюсь в тот момент, когда сильные руки осторожно опускают меня на холодные острые камни.
10
Я не сплю почти всю ночь. Думаю, вспоминаю, анализирую. В какой момент могли отравить Мари? Судя по тому, как долго выходил яд, доза была очень велика, а то, что я успел, говорит о том, что яд попал в организм не так давно. Праздничный ужин можно исключить и это уже хорошо. Круг подозреваемых сужается до тех, кто был в местной забегаловке. Или она выпила яд до того, как ушла из своей комнаты? Такое тоже возможно. Тогда нужно еще выяснить, кто имеет доступ в спальную девчонки…
Мариис шевелится во сне, и я неожиданно для себя вздрагиваю. Делаю над собой усилие, чтобы даже не посмотреть в ее сторону. Это не к чему. Не нужно. Закрываю глаза и старательно пытаюсь уснуть. Радуюсь, когда во сне приходит желанный образ.
Сон не хочет меня отпускать, а я не хочу отпускать его. На мягкой кровати тепло и уютно настолько, что я готова провести здесь остаток своей жизни.
Не пойду на первую лекцию. Буду спать. Вот только улягусь удобнее и забудусь еще на пару часов. Выгибаясь, как кошка, чтобы размять затекшую спину, я поворачиваюсь и утыкаюсь в чье-то плечо. В чье-то голое плечо!
– Доброе утро, кадет Арос, – зевая, сонным голосом говорит полковник.
Остатки дремы слетают, словно и не было. Подскакиваю на широком ложе и мой взгляд приклеивается к полуобнаженному телу куратора. Какого?..
– Вы что тут делаете?! – возмущаюсь я.
– Сплю, – не открывая глаз
– Вы со мной тут спите! – утро и голый мужик рядом не добавляют логики в мои путаные мысли.
– Нет, это вы со мной тут спите, – мастер приоткрывает один глаз и наконец глядит на меня. – Это моя комната, кадет.
Я бегло оглядываюсь. Да, действительно не моя, хотя очень похожа. Только кровать значительно шире и рабочий стол больше.
– Вы меня притащили в свою комнату?
– А надо было закинуть вас в первое попавшееся окно? – резонно спрашивает полковник.
Ну, да, он же не знает, где находится моя спальная. Но это не оправдание.
– Надо было меня разбудить!
– Я пытался, но это не представлялось возможным, – он потягивается, тоже выгибает спину и одним движением перетекает в положение стоя. – Что конкретно вас не устраивает?
Нить диалога от меня предательски ускользает при взгляде на могучие плечи и грудь мастера Ирэ. А кубики пресса вообще стоят отдельного описания в трех томах. Нет, у нас, конечно, есть парни с рельефным торсом, но такого эффекта на меня не производят. Все дело в поднявшем голову женском начале, которое беспардонным образом разбудил своим появлением Аэрт Ивес. Не иначе.
– Кадет?
Я с трудом перевожу взгляд на его лицо и поспешно захлопываю рот, стараясь вспомнить то, что хотела сказать. Ах да!
– Меня не устраивает то, что все теперь будут думать, что я ваша любовница. Это же Крепость, мы как маленькая деревня. Здесь ничего нельзя скрыть.
– Ректора я видел и предупредил его, что вы сегодня поспите у меня, а остальные вас интересовать не должны, – радует куратор.
– Ректор знает, что я здесь?! – севшим голосом хриплю я.
Дело в том, что по странному стечению обстоятельств ректор был, есть, и, судя по всему, будет главной сплетницей Крепости. То, что знает он, знают все преподаватели, а то, что знают преподаватели, перестает быть тайной и для студентов. Такой вот круговорот сплетен в природе.
– Да, я обязан был доложить ему о произошедшем.
Железная логика.
– Все, – стону я, оседая на воздушное ложе и закрывая лицо руками. – Я опозорена.
– По вашему мнению, связь со мной вас опозорит сильнее, чем ваши идиотские выходки?
Ага, моральная порка не заставляет себя ждать.
– Или вы считаете, что побег из Корпуса, употребление алкоголя, ваши откровенные танцы, открытие охоты на нового кадета позорят вас меньше? – сквозь пальцы я вижу недовольное лицо полковника.
Откуда он знает про Аэрта?
– Вы понимаете, что своим, повторюсь, идиотским поведением, вы довели кого-то до мысли, что вас необходимо отравить? – видимо, опасаясь, что я уже успела забыть о недавнем происшествии, Хаган Ирэ неопределенно машет рукой в сторону, предположительно указывая на то место, где произошло покушение на жизнь бедной меня.
– То есть это я виновата в том, что меня убить хотели?! – не могу смолчать я.
– А кто? – брови мастера устремляются вверх в порыве слиться с каштановой шевелюрой.