Принцессы Огненного мира
Шрифт:
– И долго вы собираетесь этим заниматься?
– Горы Благие, что он говорит? И что я хочу услышать теперь?
– Всю оставшуюся жизнь… А теперь помолчи. Тебе надо поспать.
Я послушно закрыла глаза. Хорошо, как хорошо…
А в голове уже роились планы. Первым делом - подарок…
11.Ярмарка
Перекресток трех трактов, таверна "Драконье крыло"
Равналь Сегер, хозяин
Равналь Сегер искренне считал себя везунчиком.
Подумайте сами, так ли это? Трактир "Драконье
И его трактир за годы войны не был ни разу разорен или сожжен. Сложенный из толстых бревен дом пощадили буйные победоносные альрунцы, разъяренные эльфы и проклятые вампиры. Только после отхода заключивших полноценный мирный договор орков хозяин не досчитался некоторых запасов.
Но и это еще не все…
Его самого, к началу войны справившего шестидесятилетие в армию не забрали, но увели двух сыновей. Он не верил в чудо, особенно после ранней смерти жены, но… Оба вернулись живыми и здоровыми. Ну, относительно, конечно.
Оба были ранены, и не раз, но шрамы украшают мужчин.
Жена старшего сына после его ухода раньше времени разродилась двойней. Внук и внучка выжили и сейчас радовали деда проказами и шутками.
Кстати, то, что его самого, невестку и внуков не загребли как шпионов нелюдей, Равналь тоже относил к чудесам. Сирилль была на четверть светлой эльфийкой… Естественно, она этого не демонстрировала, скрывая светлые волосы, но в ближайшем городе многие знали, кого приютил трактирщик.
Младший сын порадовал отца, вернувшись не в одиночестве. Смуглая темноволосая харрийка, выходившая Рисвена после ранения, согласилась разделить с ним путь. И в начале осени порадовала семейство еще одним внуком.
В общем, жаловаться на судьбу было не за что.
До войны на пустыре между городом, трактиром и стеной леса, за которым пряталась дривленская граница, каждый год устраивалась большая ярмарка.
Ну и теперь, в первую за десять лет мирную осень, с благословения короля и бургомистра, было решено возобновить эту традицию. Вот только… зачем было приглашать на нее нелюдей?
Не то чтобы их боялись, ибо пережили свой страх, умирающий в корчах при виде пылающих на горизонте пожаров, скорее испытывали неловкость оттого, что победитель увидит, как бедны проигравшие.
В былые времена торговые ряды тянулись от города до самого выпаса, принадлежащего трактиру. Полосатые палатки, фургоны, тряпичные шатры и балаганы жонглеров.
Изобилие поздних фруктов и овощей, ювелирные, оружейные, кожевенные ряды сливались с барахолкой и загонами с пригнанными на продажу животными. Толпы народа, пришедшего просто поглазеть, неторопливые купцы, суетливые посредники и основательные крестьяне, привезшие излишки урожая. Каждой вещи, даже самой экзотической, находился покупатель. Шум, гам и веселье царили в середине осени на пересечении трех трактов.
А сейчас…
Без слез не взглянешь.
Едва-едва четыре ряда торговцев, да и те какие-то скучные. Посетители нервные, подозрительные, торговаться не желают… И выбор не чета прежнему.
Вот поэтому и не рассчитывал трактирщик на особую прибыль. Даже наоборот… Только бы необходимого к зиме докупить, да как следует гостей принять.
И цену брать с них скромную. Добро, оно потом окупается с лихвой.
А убыток… Так всех денег не заработаешь. Зато совесть мучить не будет, да внуков воспитывать можно будет, не отводя глаз.
Но тусклые мысли, как и нерадостная атмосфера, продержались недолго.
Ровно до того момента, как через три дня после торжественного открытия ярмарки, на котором ни одного нелюдя, кроме сборщика налогов не наблюдалось, чуть в стороне были разбиты разноцветные орочьи шатры.
Равналь, стоя на крыше, куда он забрался подновить облезший флюгер-дракон, с интересом смотрел, как на высоченный шест посреди двойного круга поднимают широкое полотнище. Оно хлопало на ветру и никак не хотело расправляться. Наконец от особенно сильного порыва развернулось и явило немного ошеломленному народу странное изображение. То ли вышивка, то ли аккуратные заплатки изображали трудно узнаваемого зверя.
Старик нахмурился. Куница, что ли? Ну да ладно… А как в торговых рядах засуетились! Причем не с опаской, пряча товар под прилавками, а с надеждой… И все равно, что они, люди, могут предложить детям степи?
Он обмакнул кисть в пристроенное на крюк ведерко и мазанул по дереву, продолжая работу.
Солнце изрядно перевалило за полдень, когда со двора донесся звонкий голос:
– Отец, слезайте оттуда немедленно! Не подобает же вам!!
Трактирщик досадливо сплюнул.
– Успокойся, Веса! Я еще тут хозяин…
– Но, отец!
– в голосе харрийки послышались просящие нотки.
– Это опасно… К тому же клиенты пришли!
– Н-да? Клиенты? И кто же?
– старик с сомнением покачал головой. Обед уже прошел, до ужина далеко. Интересно.
– Ну что ж ты сама справиться не можешь? Или Сирилль?
– Но они не люди!
– трагически воскликнула невестка.
– Орки!
Равналь наконец соизволил прервать покраску и обернуться. Серьезное заявление.
– Боишься?
– спросил понимающе, рассматривая заламывающую руки девушку. Та покивала.
– Сейчас спущусь.
Пристроив кисть в ведерко, аккуратно нащупал ногой ступеньку лестницы и полез вниз. Хоть и сохранил он в своем приличном по человеческим меркам возрасте подвижность и силу, да и болезни обходили стороной, аккуратностью и безопасностью пренебрегать не стоило.
– Пошли кого-нибудь закончить, милая, хорошо?
– попросил он Весу. Отряхнул рубаху, накинул пристроенную на поленницу жилетку, и прошел в зал.
Там было почти пусто. Начищенные столы и скамьи нижнего зала ожидали вечернего наплыва посетителей, а верхний, к которому вели три широкие ступеньки, занимала небольшая компания. Три девушки и пара воинов, рассевшись у оградки верхнего зала, с интересом осматривали помещение. Толстые бревна, два камина для обогрева, темные потолочные балки, украшенные неожиданно изящной резьбой столбы и рамы трех окон. Это старший сын успел до войны… Связки трав гирляндами свисали с потолка. Одна из девушек, встав, пощупала ароматную веточку и одобрительно покивала.