Принцип четности
Шрифт:
Он присел перед ней на корточки, взял ее за плечи и заглянул в лицо.
— Тина, — сказал он, — Теперь мне, что ли, из тебя клещами вытягивать?
Она медленно подняла на него взгляд. Казалось, даже глаза у нее стали не голубыми, а серыми. И потухшими.
— Дай мне сигарету, — попросила она тихо. — На подоконнике…
Сергей протянул ей пачку сигарет и зажигалку. Она закурила и выпустила в пол струю дыма. В наступившей тишине стало слышно, как от кипящей воды мелко позвякивает крышка на кастрюльке.
— Кипит, — сказал он, покосившись на плиту.
Тина не обратила на это
— У меня такое чувство, — сказал Сергей, — будто ты что-то знаешь. Ведь знаешь, да? Ответь, Тина?
— Ничего не знаю… — хрипло произнесла она, и пепел сигареты упал на полу ее халата. — Все что знала, я Кириллу еще тогда рассказала.
— Так уж все? — сказал он. — Что-то не верится.
— Не хочешь — не верь, — после некоторой паузы сказала она.
— Тогда почему ты так расстроилась?
— Так… — Тина посмотрела куда-то в стену. — Неприятно и все. Разные воспоминания… Не обращай внимания. Слушай, — она повернула к нему свое хмурое лицо. — А в этот раз, говоришь, тоже ничего не выяснили?
Сергей отрицательно помотал головой.
— Никаких конкретных людей, фамилий?..
— А чего это ты так заинтересовалась? — спросил он. — То — «не обращай внимания», то…
— Ну, ты можешь сказать или нет!? — бросила Тина нервно. — Трудно тебе?!
— Ничего конкретного, — ответил он.
Она докурила сигарету и затушила окурок в пепельнице.
— Ты ничего больше не хочешь мне сказать? — осторожно поинтересовался Сергей. — Ну, не мне, так хотя бы Кириллу?
— Бесполезно это все, — тихо обронила Тина. — Пустая трата времени.
— Почему? — спросил Сергей.
— Не знаю — почему!.. — быстро сказала она. — Предчувствие… Интуиция, если хочешь. Никого здесь в резервации не найти.
— Но почему? — снова спросил он.
— Ну, говорю же, что не знаю! — недовольно ответила Тина. — Чувствую — вот и все! По крайней мере, Женьки Смирновой здесь точно нет.
— А другие?
Она пожала плечами.
— А как думаешь: есть ли хоть какая-то связь?
— Ничего я не думаю, — сухо проговорила Тина. — Откуда мне знать, в самом деле?
— А интуиция? — сказал Сергей, не сводя с нее взгляда. — Шестое чувство?
— Слушай, не надо, а! — раздраженно выпалила она. — Ну, не привязывайся к словам, ладно? Ничего я не знаю! И вообще, ничего я не говорила. Замяли…
Она поднялась, легко отстранила Сергея и подошла к плите, на которой продолжала неистовствовать вода в кастрюле.
— Тина… — начал было он.
— Хватит, Сережа, — уныло, но твердо сказала она, не поворачиваясь. Сейчас Денис проснется — кормить надо. Не хочу больше об этом. И вообще, у меня плохое настроение.
— Ладно, — пожал плечами Сергей. — Как скажете.
Тина вытащила из тумбы пакет с рожками и стала торопливо его надрывать.
— Тебе в чем-нибудь помочь? — спросил он.
— Не надо, — ответила она, — Ребенка покормлю — буду стиркой заниматься. У меня стирки на целый день.
— Тогда я пошел, Тина, — сказал Сергей.
— Конечно, — обронила она, бросив на него мимолетный взгляд через плечо. Пока. Завтра позвони, ладно? А дверь захлопни.
Он покинул квартиру
Перед самым домом он вдруг вспомнил, что на днях собирался в очередной раз зайти к Ревичу. День впереди долгий, подумал он, и с Кириллом на пару вдвоем поскрипеть мозгами еще успеется, а старик будет рад поболтать. Наверное, опять рукопись начнет подсовывать… Ладно, зайду ненадолго, решил Сергей и свернул к четырнадцатиэтажке, где на восьмом этаже жил библиотекарь.
— Вопрос, конечно, интересный, — сказал Ревич. — Насколько Оболочка простирается вверх… Неизвестно, Сережа. Другими словами, вы хотите знать, пытались ли покинуть резервацию через верх?
— В общем-то, да, — кивнул Сергей.
— Пытались понять, каковы геометрические формы у Оболочки, но так толком ничего и не поняли. То, что не сфера — это точно. В конечном итоге, кажется, пришли к мнению, что Оболочка — это что-то типа столба. Есть ли у нее верх, где этот верх — неизвестно. Ее же ничем не исследуешь, да еще эта «полупроводимость» мешает… Как, спрашивается, оценить размеры Оболочки, ежели никакими приборами она не регистрируется? Да еще проблема в том, что снаружи, в принципе, можно понагнать ученых, техники, оборудования, то да се… И что? Кто сюда добровольно пойдет? Было несколько добровольцев, как водится, да только ничего из этого не получилось. Не так-то все просто. Поначалу думали как-то вертолеты приспособить, какие-то канаты, тележки… Еще были другие проекты. Даже самые неосуществимые… Дело-то понятное, людей жалко, с горяча чего не напридумываешь? Потом, когда один вертолет разбился, пыл очень быстро угас. Два летчика погибли, кстати говоря.
Ревич вздохнул, снял очки и умолк, потирая веки.
— А вглубь? — спросил Сергей.
— Что — вглубь?
— Насколько она вглубь уходит?
— А то же самое… Никто не проверял. Во-первых, я не представляю, как это можно сделать. А, во-вторых, зачем? Тоннель, скажете, рыть? Несерьезно, Сережа.
— А, например, канализация?
— Канализация? Помилуйте… Это только на Западе канализационные трубы такие, что можно идти во весь рост. А у нас… Чтоб помереть в нашей канализации и Оболочка не нужна! Вы понимаете… — Он на мгновение задумался. — Все это не то!.. Нельзя эту проблему пытаться решить примитивными способами. Не вяжется… Согласитесь?
— А кто-нибудь пробовал насильно пройти сквозь Оболочку? — спросил Сергей.
— Насильно — это как? — сказал Ревич, вскинув брови.
— Ну… Несмотря на ощущения.
— Но вы же пробовали! Разве вы не ощутили, что вот еще шаг и — конец?
— Ощутил, — сказал Сергей. — Тем не менее… Кто-нибудь проверял?
— Да, были такие, конечно, — сказал Ревич. — Поначалу-то. В самые первые дни. Рискнули. Один ведь что удумал? Решил не доверяться своим чувствам. Раз ноги подкашиваются, силы покидают, то он просто-напросто прикрутил себя к рулю грузовика, ноги — к педалям… Короче, продумал все до мелочей, и дал газу.