Принцип неопределенности
Шрифт:
Анатолий Николаевич выдернул из пластмассового стаканчика салфетный треугольник, взял услужливо предложенную актером ручку и сделал аккуратный рисунок: колодец и две перекрещенные жерди, идущие от углов дна к стенкам.
– Вот. Определите диаметр колодца, если длина жердей - тридцать один и пятьдесят с половиной, а высота их точки пересечения над дном колодца девятнадцать.
– Задача египетских жрецов, - с неприятно задевшим профессора удовлетворением сказал актер, принимая салфетку, - сводится к алгебраическому уравнению четвертой степени.
Он положил листок перед собой, взял у профессора ручку и принялся записывать.
Профессор с недоверием и одновременно с некоторым беспокойством следил за тридцатикопеечной ручкой, уверенно двигавшейся по бумаге. Что он делает? Не пытается же в самом деле решать? Да тут во всем ресторане салфеток не хватит!
– Сорок знаков достаточно?
– спокойно спросил актер.
У профессора язык не повернулся сказать "да": так дико прозвучал теперь этот вполне обычный в иной ситуации вопрос. Он взял протянутый лоскут и увидел длинный ряд цифр, написанных под рисунком мелким каллиграфическим почерком.
– Очень хорошо, - сказал он после короткой паузы.
– Очень хорошо. Теперь посидите немного, мне нужно сходить позвонить.
Он хотел было встать, но актер жестом остановил его.
– Не стоит затрудняться, Анатолий Николаевич. Звонить можно отсюда.
В ту же секунду на столе перед профессором появился черный телефонный аппарат. Профессор вздрогнул от неожиданности, но сразу же взял себя в руки. Спокойно!
Пора бы уже привыкнуть. Только покосился по сторонам - не видел ли кто.
– Звоните, не смущайтесь, - подбодрил его актер.
– Можете куда угодно - хоть в Белый дом.
Анатолий Николаевич криво усмехнулся и снял трубку, лишенную провода...
– Машенька, это я, - сказал он, услышав в трубке голос жены.
– Да, да... все в порядке... я тут с одним товарищем немного задержался. Будь добра, Машенька, открой нижний ящик моего стола и достань отуда папку с надписью "Алгоритмы"...
...Месяц назад в плане последней работы Анатолий Николаевич составил алгоритм и программу для решения на ЭВМ задачи египетских жрецов. Составить-то составил, а опробовать не успел - отвлекли более срочные дела. Теперь представлялась возможность проверить "пришельца". Задача редкая, знают о ней только узкие специалисты, и цифры он назвал первые, какие пришли в голову. Эксперимент - чище не придумаешь!
Анатолий Николаевич записал программу, продиктованную по телефону женой, положил трубку и сразу же набрал второй номер - вычислительного центра. Он немного волновался, диктуя программу дежурному оператору. Попросил для проверки повторить цифры. Тот пообещал минут через двадцать выдать решение - не до сорока знаков, разумеется: столько машина не потянет, не хватит шкалы, а сколько сумеет.
Все эти двадцать минут оба просидели молча. Актер, сложив на груди руки, с отрешенным видом смотрел в зал.
Профессор разглядывал странный телефон. "Ничего особенного, успокаивал он себя, - радиотехнический фокус, и только". Тем не менее на душе у него было тревожно.
...Сердце у него гулко и тяжело стучало в груди, когда он вторично набирал номер вычислительного центра.
– Все в порядке, Анатолий Николаевич, записывайте, - услышал он сквозь гул работающих машин голос оператора.
Профессор положил перед собой салфетку с решением и приготовился писать.
– Значит, так, пишите...
Первые же цифры, словно капли раскаленного свинца, прожгли мозг профессора. Точно! Ничего не видя вокруг и нттчсго не слыша, кроме монотонного голоса оператора, профессор записывал, нет, попросту переписывал решение актера. После тридцать пятого знака оператор сказал: "Все" - и умолк.
Профессор медленно положил трубку. Снова и снова просматривал он длинный ряд цифр, сравнивая его с решением. Ни единой ошибки! Сорок знаков! С ума сойти... нет, немыслимо, невозможно! Человеческий мозг не в состоянии... Ну, извлечь корень из седьмой степени, возвести в степень это могут люди-счетчики. Но найти алгебраическое решение, сделать подстановку и получить числовой ответ с такой сатанинской точностью. Нет. Нет!
Значит...
Послышался негромкий булькающий звук. Это ОН, потянувшись через стол, наполнял бокал профессора лимонадом. Анатолий Николаевич сделал глоток, медленно поднялся и подошел к открытому окну.
Многоэтажные каменные истуканы полыхали в ночи желтыми кроссвордами окон, а между ними рвалась в ослепляющее созвездие огней тусклая лента шоссе. Далеко в сером месиве туч вспыхнул маленький белый куст молнии. Ветер донес приглушенный расстоянием раскат грома.
Профессор стоял с закинутыми за спину руками и смотрел в ночной город. Какие-то совсем лишние, тысячу раз кем-то повторенные фразы бестолковой канителью вились в его опустевшем мозгу.
Вот оно! Состоялось! Сбылась мечта сумасшедших умов... И конечно, не так, как ждали. Все не так. Ждали из космоса. Радиосигналов, ракет, тарелок. Ждали чего и кого угодно, но непременно с парадного входа, с громом, эффектами - вот, мол, мы явились, давайте знакомиться. А вышло так - тихо и обыденно. Пришел самый обыкновенный человек и сказал: вот я...
Глава 6
Среди многочисленных качеств, составлявших духовный комплекс Анатолия Николаевича, имелось одно, важное, без которого он никогда не достиг бы успехов в науке, а именно: умение смотреть фактам в лицо и под их давлением отказываться даже от самых стойких и привычных убеждений.
Остыв немного на влажном предгрозовом ветерке, он вернулся на место. От прежней его позиции не осталось и следа. Теперь это был ученый, принявший факт и желавший извлечь из него максимум пользы.
Понимая свою ответственность за результаты контакта, он теперь настроился на то, чтобы все как следует понять и запомнить, не упустив ни одной мелочи.
"Актер" сидел за столом в прежней позе - скрестив на груди руки - и спокойно ждал. Интересное дело: в глазах этого человека, посредника или как там еще, не виделось, в общем-то, того огромного интеллекта, который сейчас двигал им. Человек как человек, красивый, и только. А между тем перед тобой сидит представитель загадочного космического разума колоссальной мощи, и у него к тебе (именно к тебе из всех людей на Земле) какое-то, очевидно, важное дело. Профессор весь внутренне собрался, готовясь выслушать самое невероятное, самое неожиданное сообщение.