Принимающий удар

Лоусон Пайпер

Он обдумывает мои слова.

— Какую долю вы хотите?

Я расправляю плечи.

— Двадцать процентов.

— Пять.

— Двенадцать.

Он соглашается.

— Отлично. Пересмотренный контракт передайте моему помощнику, пока я не передумал.

Я поворачиваюсь к двери, пряча ухмылку, пока не упираюсь рукой в вишневое дерево, когда до меня доносится его голос.

— И Нова?

— Да? — я оглядываюсь и вижу, что он изучает меня, как будто никогда раньше не видел.

— Лучше бы эта стена

была чертовски впечатляющей.

?

КЛЭЙ

Нова: Я сделала это.

Сообщение приходит, когда я выхожу из самолета после выездной игры.

Это была победа, и у всех хорошее настроение.

Но слова Новы заставляют меня улыбаться.

Клэй: Да, ты это сделала.

На следующий день после игры я пришел на встречу с тренерами, чтобы просмотреть запись игры. По пути с собрания я прохожу мимо ее стены и нахожу ее там.

На ней леггинсы и футболка с длинными рукавами, которая поднимаются на спине, когда она потягивается, а волосы собраны в розовый хвост.

Меня охватывает чувство не только желания, но и гордости. Я чертовски горжусь ею и хочу сказать ей об этом.

— Что ты сейчас рисуешь? — спрашивает Джей.

Она снимает наушники.

— Команду. Майлз, Новичок, Атлас, Клэй, ты.

Он складывает руки.

— Ты нарисуешь меня больше чем я есть, да?

— Ты и так в три раза больше, чем в жизни, — говорю я.

Новичок заливается смехом, и Джей бьет меня по руке. Его рост достигает шести футов, но он самый низкорослый из нас.

— Мы должны отпраздновать, — говорю я, и ее глаза теплеют.

— Да, это была хорошая победа, — Майлз думает, что я говорю об этом.

— Думаю, я пойду домой. Может быть, приму ванну, — она потягивается, ее глаза закрываются, когда руки поднимаются над головой.

— Я могу сделать тебе массаж, — предлагает Майлз.

Она смеется.

— Отличное предложение. В другой раз.

— Мы едем в «Майл-Хай», — говорит Новичок.

Нова переводит взгляд на меня, словно оценивая мою реакцию.

Я смотрю между парнями.

— Я пас.

Новичок прикрывает меня, и, слегка поддев, они продолжают без меня.

— Твоя игра была хорошей, — говорит она, когда мы остаемся вдвоем в огромном коридоре.

— Не так хороша, как твоя. Сколько ты получишь?

— Двенадцать процентов, — ее лицо искажается. — Я просила двадцать. Он предложил пять.

— Это моя девочка, — слова вылетают прежде, чем я успеваю подумать, но ее глаза светлеют. — Давай я отвезу тебя домой, — говорю я.

Она забирает куртку, и мы бок о бок направляемся

к парковке.

Когда мы садимся в машину, я прочищаю горло, готовясь сказать то, что репетировал в самолете.

— Ты сказала, что тебе нужно время подумать, но я тоже думал. В ночь свадьбы произошло несколько событий.

Она выпрямляется на своем сиденьи, но не смотрит на меня.

— Но самым важным было то, что я заботился о тебе, и вместо того, чтобы довести это до конца, я запаниковал.

— Я прощаю тебя.

— Прощаешь? — повторил я, насторожившись.

— Да. Мы можем быть друзьями.

Ее слова словно топор вонзаются в мою проклятую грудь, когда я въезжаю на парковку и занимаю свое место.

— Я не хочу быть твоим другом.

Она опирается локтем на оконную раму и смотрит на меня, улыбаясь.

— Хочешь, чтобы я присылала тебе голые фотки?

Во что, черт возьми, она играет?

Пока что я соглашаюсь.

— Да. Было бы неплохо.

— Тогда ладно.

Я глушу двигатель и откидываюсь на спинку сиденья, пока она вдумывается в свои слова.

— Очевидно, что между нами все еще есть связь, — продолжает Нова, а я все еще не могу вымолвить ни слова. — Если мы сосредоточимся на физическом, думаю, все будет проще. Защитим друг друга, — торопливо продолжает она.

Ну и черт.

Теперь я тот, кто идет по ее пятам.

С любой другой женщиной в любое другое время я был бы рад, что она хочет сохранить четкие границы. Но с Новой меня это беспокоит.

Когда я сказал, что хочу ее, я имел в виду всю ее.

Можно ли вообще провести через эту женщину линию, отделяющую сердце от всего тела? И почему, черт возьми, кто-то должен пытаться?

Мы выходим из машины и молча идем к лифту. Я жду, пока она войдет первой, и придерживаю дверь. Она нажимает на кнопку своего этажа, а я — своего. Всю дорогу я хмуро смотрел на нее, чертовски желая увидеть, что творится в ее хорошенькой головке.

— Ты не обязана этого делать, — начинаю я.

— Я делаю именно то, что хочу, — возражает она.

Когда двери на ее этаже раздвигаются, я выхожу следом за ней.

Она останавливается у своей двери и поворачивается ко мне. Ее язык высунулся, чтобы облизать губы.

— Не знаю, знаешь ли ты об этом, но у Брук безумно большая ванна-джакузи.

Нова отпирает дверь и свободной рукой снимает с хвоста резинку.

У меня пересыхает в горле.

Проклятье.

Я не святой. Я даже не играю в него перед камерами.

Я пытаюсь собрать все свои силы, чтобы напомнить нам обоим, что есть вещи поважнее секса.

Внутри она вешает куртку и протягивает мне руку. Я принимаю ее.

— Брук здесь? — это прозвучало больше как кашель, чем слова.