Принуждение к контакту
Шрифт:
Похожий на серп участок низины выплыл из-за деревьев, на мутной воде, скрытой высокой травой, заиграли блики. Посередине – невысокий холм, поперек которого лежит ствол поваленного дерева, а рядом покрытый мхом валун.
Точнее, не валун, а останки разбитого вертолета.
– Вон там! – возбужденно заорал Громов, тыкая пальцем в стекло. – Там наша стоянка.
Михаил завис, вглядываясь вниз. Покачал головой, спросил:
– Безопасно? Сесть сможем?
– Да, вон на том пятачке. Или просто зависни пониже, я спрыгну.
– Сядем, – напряженно ответил Гончаров, сбрасывая обороты.
Вертолет тяжелым шмелем завис и начал опускаться, балансируя на потоках воздуха. Руслан нетерпеливо елозил в кресле, всматриваясь в темный лес, туда, где между похожими на призраков елями виднелся проход к лагерю. Вихрь от лопастей прибил траву к земле, во все стороны полетел мелкий мусор.
– Я быстро, не выходи, – бросил спасателю Громов, отстегиваясь. Как только шасси коснулись земли, мягко качнувшись на амортизаторах, он распахнул дверцу и выскочил наружу. Нога поехала по мокрой траве, и он чуть не упал, но устоял, размахивая руками. Пригнувшись от свистящего над головой винта, побежал вперед, к лесу.
Все казалось таким странным, чуждым, но по-своему родным и знакомым. За то короткое время, что Руслан побывал по ту сторону периметра, он, оказывается, успел отвыкнуть от того состояния, в котором пребывал здесь почти две недели. Успел отвыкнуть от манеры ходить по Зоне, от тех малозаметных маячков, которые указывали на безопасный путь. И теперь осаживал себя, стремившегося как можно скорее добраться до лагеря. Заставлял смотреть и видеть.
Настораживало то, что он не видел костра. И ощущение какое-то пустое, холодное.
Руслан с нарастающей тревогой преодолел последние метры, перешагнул обломки упавшей вышки и вышел к потухшему кострищу. Бросился к черному зеву развалившегося шалаша, который он накануне собрал кое-как, упал на колени и заполз внутрь.
– Илья! Ильюха!
Зашарил руками в темноте, пытаясь нащупать тело друга.
Пусто.
Громов вывалился спиной вперед наружу, на четвереньках подполз к кострищу и положил ладонь на угли.
Холодные и успевшие отсыреть, они даже внутри успели остыть.
Руслан схватил горсть углей и со злостью швырнул их оземь.
– Да твою ж мать!
Что могло случиться? Куда делся Ткачев? Кто его мог унести? Или… Или сам уполз, как тогда?
Руслан вскочил и бросился в сторону болота, с содроганием ожидая увидеть плавающее в тине тело Ильи. Но вдруг остановился, наклонился и пригляделся.
Рядом с шалашом, чуть в стороне от поломанной ноги охотничьей вышки, кто-то соорудил из щепок и веточек небольшую башенку. А на самом верху, аккуратно оборвав по краям, поместил круглую картонку от спичечного коробка. Башня очень походила на…
– Маяк, – прошептал Руслан. – Маяк!
Он выбежал из леса словно и не было усталости. Запрыгнул в вертолет и почти прокричал удивленному Михаилу:
– К Маяку надо! Летим туда!
Гончаров оглушенно поморщился, указал подбородком за спину Громову.
– А что, Ильи нет?
– Нет, нет! Я же говорю, в поселке он! Миша, давай быстрее туда!
– Ты же говорил, что он парализован, – спасатель щелкнул тумблерами и поддал тяги на турбины.
– Да, все так! Скорее всего, его кто-то унес туда… Ну, падлы!
– Кто мог?
– Не знаю, – сдался Руслан. – Может, опять военные. Или сталкеры. Или шатун.
– Кто?
– Летим, родной, быстрее!
Винтокрылая машина оторвалась от земли и, развернувшись по дуге, взмыла над деревьями. Ее сразу же встретил сильный ветер, закачал и застучал в лобовое стекло песчинками. Ветер гнал перед собой идущий с севера ливень, который тоже двигался к Маяку.
И снова гонка со стихией. Кажущийся маленьким на фоне безбрежной черноты вертолет упрямо рассекал встречные потоки, натужно гудел, но преодолевал расстояние.
И вновь Руслану увиделось, насколько с воздуха тот путь, что он преодолевал день ото дня, виделся несерьезным, коротким даже для прогулки по лесу. Всего-то три-четыре километра по прямой. И насколько сложными и долгими кажутся эти километры там, внизу, среди притаившихся ловушек.
Вытянутое тело поселка показалось из-за темнеющих пик деревьев. Мокрые от начинающегося дождя крыши домов блестели в свете далеких молний, улицы чернели провалами в бездну.
– Куда? – спросил Гончаров.
– Давай к коровникам, – неуверенно ответил Руслан. – Только возьми чуть дальше от поселка, там, похоже, теперь ловушка.
А действительно – куда еще, как не на то самое место, где Руслан сам столько дней прождал помощи?
Вертолет обогнул поселок – пилоты не любили летать над мертвыми домами, – зашел со стороны фермы. Это место Михаил хорошо знал, поэтому вертолет опустил как собственный зад на стул, поставив колеса на бетонку как влитые. Луч прожектора высветил стену пустого коровника и ржавую беседку.
– Подожди меня, хорошо? – Громов повернулся к Михаилу, доверительно посмотрел в глаза.
– Может, с тобой пойти? – предложил спасатель, снимая наушники.
– Нет, оставайся и будь готов взлетать, – покачал головой Руслан. – Я тут привык один ходить, знаю где какие ловушки. С тобой, уж извини, будет только дольше.
– А где ты его найти-то хочешь?
– Найду, – уверенно кивнул Руслан. – Обязательно найду.
– Темно же. Вот, фонарик хоть возьми.
Громов вновь вышел под грозовое небо Зоны, держа в руке мощный фонарь. Захлопнул дверцу и похлопал по обшивке вертолета, улыбнувшись Михаилу. Мол, верь в меня, я скоро. Потом отвернулся, и улыбка сползла с его лица. Потому что он не был уверен, что найдет Ткачева. Не был уверен, что вернется сам.