Прирожденная ведьма: Ад
Шрифт:
– Спишь?
– ко мне заглянул Дазэл.
Младший был в привычном глазу облике.
– Ты же знаешь, зачем спрашиваешь?
– приподнялась, подперев голову рукой.
– Где была?
Признаться? Никогда! Меня распнут за самодеятельность.
– Здесь. Ты же знаешь, - главное лицо попроще сделать. И во взгляд наивности добавить.
– Знаю, поэтому и спрашиваю. Ты что творишь?!
– Дазэл, какого черта ты ко мне прицепился? Считаешь, слишком мало сегодня пережила? Хочешь добавить острых ощущений? Вперед!
– поднялась и встала перед демоном.
– Порка? Секс? Все вместе? Не стесняйся!
Туманный отступил на шаг. Хотел что-то сказать, но передумал. Развел руками и вышел за дверь.
Ну и...
Вернулся! С книгой...
Заморозила дверь. Придвинул к ней кресло. Уселся и раскрыл книгу и углубился в чтение. Он меня караулить собрался? Ах так!
Я хрустнула шеей. Потянулась. И начала очень медленно раздеваться. Никакой музыки, прогибов или танцевальных па. Чистая лень и желание, наконец, закрыть глаза. Эх, не обернуться и не посмотреть.
От хлопка книги я вздрогнула и остановилась.
Обнаженную кожу спину обожгло холодом.
– Хулиганка, - с нежностью произнес мужчина. Запечатлел поцелуй на плече. Его рука скользнула по моей талии, вниз, на бедро.
– А у меня просто слов нет!
– Вот и помолчи!
– сказал демон, разворачивая меня к себе.
Нууу... пришлось ограничиться междометиями!
Альфарел постепенно приходил в себя. Демон был распят. Спину холодил камень. Запястья и лодыжки сдавливали металлические браслеты. Широкий ошейник фиксировал горло, не давая голове свешиваться на грудь. Итак, со статусом ясно - пленник.
Вопрос, как он оказался в таком положении не волновал синеглазого - помнил. И уже сказал не раз ласковые слова "благодарности" в адрес ушлой родственницы, которая нашла возможность освободиться от поставленного Альфарелом блока на ее способности. Но... Несмотря на гнев, какая-то часть демона восхищалась сестрой и ее поступком: столько смелости, таланта, эмоций... Жаль, пропадут впустую! Через два дня Багряные нападут на стратегически важные объекты Туманных, а он все равно выберется и тогда лично маленькую сестричку. Зря она решила влезть в грязные игры и хуже того возомнила себя вправе меня их правила.
Полоса света обозначила в кромешной темноте дверь. Звякнули ключи. Три раза провернулся механизм замка, царапнув звуком нервы демона. Мужчина нервно хмыкнул. Кто бы ни вошел сейчас есть повод отнестись к посетителю со всем возможным вниманием...
– Очнулся?
– в помещение вошел старик с прической - растрепанным одуванчиком на голове. На плече длинной до колена рубашки лежал колпак с помпоном. В руках удивительный субъект держал канделябр с семью разноцветными огоньками.
– Долго же тебя ждать пришлось, - проворчал "одуванчик". Сейчас-то как? Нормально?
– Вполне, - кивнуть мешал ошейник, - познакомимся?
– синеглазый продолжал не скрываясь разглядывать человека или того, кто только пытался выглядеть безобидным существом.
– Я тебе девица что ли знакомиться?
– смех у старика был по-стариковски противным.
– Да и не обязательно это. Ни к чему тебе мое имя, которое ты и так знаешь. Все знают...
– человечек застыл на секунду, - только узнает никто, - он махнул рукой и поставил канделябр на стол, придвинутый к стене слева от пленника.
Света хватало, чтобы рассмотреть квадратную комнату. Стены ее сложены из каменных блоков, скрепленных раствором. Слева от двери каменная чаша с проточной водой: хочешь умывайся, хочешь пей. В углу низкая кровать с матрасом и комплектом постельного белья. На противоположной от нее стороне "удобства". Негусто, но и не голый камень для сна и ведро с крышкой.
Старик вышел за дверь. Вскоре вернулся с подносом, на котором стояла еда. Положил его на кровать и подошел к пленнику.
– Ты уж извини, но браслеты спадут после моего ухода. Поешь, умоешься. Сейчас еще одежду кое-какую принесу. Развлечениями, увы, не могу обеспечить, но оно и к лучшему. Посидишь, подумаешь над своим поведением, - остро пахнущие железом руки коснулись щеки демона.
– И долго мне думать?
– поинтересовался синеглазый. Очевидно, его выпускать отсюда не собираются.
– Нет, столпа три-четыре, а затем гуляй на все четыре стороны.
– Какой во всем этом смысл? Объясните, - внутри нарастала ярость. Неопределенность - главный враг демонов, ибо нельзя изменить то, чего в сущности не существует. А Багряный очень хотел внести свои коррективы в текущую ситуацию.
– Видишь ли, твои планы мешают планам моего хозяина, поэтому тебя на время решили нейтрализовать. Нехорошо ты поступаешь, одиннадцатый: с чужим мнением не считаешь, ставишь себя выше всех, хороших демонов под варку в кипящем котле подводишь. Зачем, а? Как говорят на Земле - давайте жить дружно!
– Твой хоссяин это серьессно?!
– прошипел Альфарел. От злости и удивления он не сдержал эмоций.
– Хочешь верь, хочешь нет, но он вовсе не является тем, кем его сделали. А тебе действительно надо преподать урок. Он тебе не понравится, но поверь, это такие мелочи по сравнению с просветлением, которое снизойдет на тебя!
– старик засмеялся.
Его смех ржавой железной щеткой прошелся по загривку синеглазого. Волосы на шее встали дыбом и затрещали. Магическая энергия требовала выхода, однако, ее крепко держали в узде браслеты. Демон чуял беду.
– Как вы могли предугадать...
И снова смех. Лежащий на плече колпак упал под ноги человеку. Не прекращая смеяться, он нагнулся, поднял предмет одежды, скомкал его, вытер им спрятанные в глубоких морщинах глаза и резко остановился.
– Это я снял блок со способностей Амарии и, кстати, рассказал, как он у нее появился. Кое-что откорректировать не составило труда. Я предполагал, что рано или поздно она захочет с тобой поквитаться. И рассчитывал, что это произойдет скорее рано. Мысли, чувства... Человеку так сложно разобрать кому они принадлежат. В их душе и голове всегда такая неразбериха... Ладно, пойду я. Все необходимое на кровати.