Прирожденные лжецы. Мы не можем жить без обмана
Шрифт:
Вдохновленные первыми результатами, исследователи пригласили 12 из опрошенных для участия в дальнейших экспериментах, в частности для того, чтобы провести сканирование мозга и сравнить полученные результаты с показателями подавляющего большинства людей.
Рэйн и Янг выстроили гипотезу, что патологические лжецы испытывают некоторого рода неврологический дефицит в лобной доле головного мозга. Результаты сканирования подтвердили их догадки: у патологических обманщиков вещество, образующее кору головного мозга, в этом месте оказалось значительно тоньше, чем у основной массы людей. С другой стороны, ученых поразило, что у лжецов оказалось гораздо больше так называемого «белого вещества» — волокон головного мозга, ответственных за образование причинно-следственных связей.
Конечно, это исследование еще далеко от завершения, но, тем не менее, мы уже с полной уверенностью можем сказать, что патологические лжецы прекрасно приспособлены к тому, чтобы обманывать окружающих, что, в общем, неудивительно. Более интересен тот факт, что они подавляют в себе чувства, которые зачастую заставляют нас хорошенько подумать, прежде чем кого-то обмануть. Несмотря на то что лжецы в значительной степени испытывают недостаток во «внутреннем цензоре» (а отчасти и в моральном саморегулировании), они изо дня в день пользуются своей изощренной хитростью. Будучи не готовыми к тому, чтобы обнаружить иное значение своих способностей, в том числе и творческих, они запросто могут заблудиться в мире собственных обманов.
Глава 4
Обнаружение тайны
Что выдает лжеца?
«Где же золотые монетки?» — спросил Сверчок.
«Я их потерял», — ответил Пиноккио, но соврал, потому что на самом деле они были у него в кармане.
Как только он сказал это, его нос, и без того длинный, вырос по меньшей мере на два дюйма.
Чарльз Бонд, психолог из техасского Христианского университета, провел опрос на тему «Как распознать лжеца?», в котором приняли участие 2520 человек из шестидесяти трех стран мира. Более семидесяти процентов опрошенных сказали, что тот, кто хочет кого-то обмануть, как правило, не смотрит собеседнику прямо в глаза, уклоняется от прямых вопросов, говорит медленно и с запинками, часто дотрагивается до своего лица или машинально почесывает голову. Бонд утверждает, что такой стереотип распространен повсеместно, но он, к сожалению, не подтверждается прямыми доказательствами, и именно их отсутствие зачастую сбивает людей с толку. Бонд и его коллега Белла де Пауло провели тщательный анализ более ста научных работ, посвященных поведению обманщиков. Они выяснили, что, руководствуясь вышеперечисленными признаками, человек может распознать ложь в сорока семи процентах случаев. Иными словами, такой результат — все равно что подкинуть монетку и угадать, что выпадет: орел или решка.
Между тем внимательное наблюдение за собеседником помогает лишь в том случае, если человек действительно хочет распознать ложь. В повседневной жизни мы предвзято относимся к обману, считая, что он возможен только в исключительных случаях. До тех пор пока мы не видим прямых причин, по которым кто-то хочет нас обмануть, мы даже не задумываемся об этом. Зачем? Мир был бы гораздо более неприятен, если бы мы уверовали в то, что всё, что мы слышим, может оказаться неправдой. Чье-либо общество стало бы просто невыносимым. Но такая позиция конечно же дает солидную фору любому потенциальному обманщику.
Итак, на что же нам стоит обратить внимание? На эту тему было проведено множество исследований, но точного ответа так и не найдено. Не исключено, что для кого-то ответ довольно прост — если человек часто моргает, значит, он не до конца искренен. Но что делать, если человек не моргает вообще? Как определить, что он обманывает?
Признаки обмана зачастую зависят от того, какую именно ложь нам пытаются преподнести. Например, в том случае, если ложь сложна по своей структуре, обманщик, как правило, часто прерывается или надолго умолкает, даже если и так говорит слишком медленно. Но если обман прост или хорошо подготовлен, ситуация прямо противоположна. Плохие обманщики (к нашей
Вполне понятно, если вас попросят угадать, кто же является обманщиком среди тех, кто находится в комнате, вы вряд ли заподозрите самого харизматичного и дружелюбного из присутствующих и укажете на того, кто будет странно бормотать что-то в углу. Однако ложь требует активизации всех познавательных, эмоциональных и социальных навыков, и именно поэтому лучшими обманщиками являются обаятельные, чуткие, способные думать на несколько шагов вперед люди. И их речь очень часто оказывается гораздо более связной, чем речь обыкновенных честных людей, так как она более продуманна. В отличие от честных людей, спонтанно рассказывающих что-либо, обманщики излагают свои мысли четко и последовательно, что, конечно, вызывает больше доверия. Если кто-то скажет, что не может вспомнить подробности какого-либо случая, мы, скорее всего, начнем подозревать его во лжи, хотя те, кто спонтанно поправляет себя, оправдываясь, что детали не сохранились в памяти, более склонны говорить правду, в отличие от тех, в чьих рассказах прослеживается четкая и последовательная линия. Но, согласитесь, можно предположить, что обманщики, зная об этом, будут делать тщательно спланированные ошибки, призванные изображать спонтанность повествования.
Раскусить хорошего лжеца невероятно сложно. Они неплохо умеют чувствовать то, что может их выдать, и стараются этого избежать. Более того, они понимают, чего от них ждут окружающие. Поэтому обманщикам гораздо важнее знать не то, что на самом деле отличает их от честных людей, а то, как эти отличия представляют окружающие.
То, что нет точных критериев, по которым мы можем распознать лжеца, совершенно не значит, что наш внутренний детектор лжи не может быть острым, как лезвие ножа. Существует две знаменитые школы, в соответствии с которыми мы пытаемся судить о честности людей. Одна из них берет за основу лицо обманщика, другая — его речь.
Спрятать лживый взгляд невозможно.
В 1967 году выдающийся американский психолог Пол Экман сотрудничал с группой психиатров из Калифорнийского госпиталя, где он работал в качестве консультанта по вопросу, как распознать ложь пациентов, склонных к суициду. Экман не был до конца уверен, что сможет найти ответ на этот вопрос, но у него была пленка с записью, способной дать ключ к разгадке. За несколько лет до этого он снимал интервью с сорока пациентами психиатрического отделения. Одна из них, Мэри, сорокадвухлетняя домохозяйка, была снята в момент попытки обмануть врача.
Мэри трижды пыталась покончить жизнь самоубийством. Очередная попытка была прервана только потому, что ее вовремя смогли остановить служащие больницы, в которой она лежала. В конце трехнедельного пребывания на лечении психическое состояние Мэри несколько улучшилось, и ее готовы были отпустить домой на выходные, чтобы она могла побыть с семьей. После небольшого разговора с пациенткой лечащий врач был уверен, что с ней все в порядке. Но перед отъездом из больницы Мэри призналась, что хотела уехать лишь для того, чтобы раз и навсегда свести счеты с жизнью.
В поисках скрытых признаков обмана Экман со своим коллегой Уоллесом Фризеном много раз просматривали запись бесед с Мэри. Чтобы тщательно изучить мимику пациентки в тот момент, когда она говорила врачу о своем самочувствии, они поставили режим замедленного воспроизведения и в конце концов нашли то, что искали: когда Мэри задали вопрос о ее планах на будущее, по ее лицу пробежал проблеск отчаяния, но произошло это настолько быстро, что заметить его было почти невозможно даже при том, что воспроизведение было замедлено в четыре раза. Лицо Мэри выдало ее чувства еще до того, как она смогла это почувствовать и взять себя в руки.