Прирожденные лжецы. Мы не можем жить без обмана
Шрифт:
Спустя год большая часть пациентов из всех трех групп стала чувствовать себя гораздо лучше. Более того, многие ощутили небывалый прилив сил, а потому стали проявлять физическую активность. На приеме у врача они с радостью говорили, что чувствуют себя здоровыми, чего не было уже долгие годы. Проведенные психологические тесты только подтвердили их слова — никто из них не врал. Все бы ничего, но пациенты из третьей группы тоже чувствовали себя лучше. Им не делали операцию, вообще никак их не лечили — но они все равно утверждали, что частота и интенсивность болей у них значительно уменьшились. По большому счету, между пациентами из всех трех групп не было никакой разницы — лучше стало всем.
Но в таком случае получается, что каждый может «вылечиться» с помощью лазерной хирургии, даже не прибегая к операции…
Плацебо (placebo)
45
В английском переводе Святого Писания — в Библии Короля Джеймса (Якова I), — в псалме 116 говорящий восхваляет и благодарит Господа за то, что Тот спас его от страха физического и душевного отчаяния. Стих 11 гласит: «Я веровал, и потому говорил: я сильно сокрушен. Я сказал в опрометчивости своей: всякий человек ложь». (В русском переводе Пс. 115. 1–2.— Примеч. пер.)
Философ XVII века Френсис Бэкон, размышляя над природой политики, также обращался к этому слову. В своих трудах он предупреждал, что не стоит слишком открыто высказывать свое мнение тому, у кого собираешься спросить совета, иначе этот человек может начать говорить только то, что ты хочешь услышать: «Споет тебе песню плацебо».
Первое известное нам упоминание о плацебо в медицинском контексте относится к 1785 году: второе издание «Нового медицинского словаря» Георга Мазерби определяет его как «банальная медицина или метод». Даже в этом сухом и очень кратком определении есть оттенок пренебрежения. Неудивительно, что вскоре слово стало расхожим и начало обозначать любое лечение, основанное не на настоящем научном знании и основополагающих медицинских принципах, а скорее на «ублажении» пациента.
Современные врачи знают, что ложное лечение тоже может принести пользу пациентам. Однако далеко не каждый способен пересилить себя и использовать ложь, даже во имя спасения человека. Это не только вызывает моральные сомнения, но и практически бессмысленно, по словам самих же врачей.
Сегодняшняя медицина выросла из тяжелого противостояния науки и суеверий. По своей сути это разделение очень близко к разделению физических и умственных, ментальных феноменов. Но плацебо не поддается такому разделению. Сложно сказать, к чему оно относится. По словам Эдуарда Эрнста, профессора Экстерского университета, эффект плацебо — «привидение, обитающее в большом доме научного объективизма». Именно поэтому его воспринимают иллюзорным, туманным и не заслуживающим серьезного научного исследования.
Так было вплоть до середины ХХ века. Только тогда целебную силу плацебо стали воспринимать всерьез. И случилось это после того, как один военный врач совершил замечательное открытие.
Двадцать второго января 1944 года объединенные союзнические войска Великобритании и Америки высадились на берег Италии неподалеку от курортного городка Анзио. Операция была превосходно спланирована: немецкие солдаты были застигнуты врасплох, и это дало союзникам возможность подготовить для себя плацдарм, с которого они могли бы в дальнейшем успешно продвигаться вперед. Тем не менее уже через неделю войска вермахта окружили их и начали крупномасштабную операцию по вытеснению противника, которую Адольф Гитлер назвал «Абсцессом Анзио». На протяжении следующих месяцев у Анзио проходили ожесточенные бои. Потери союзнических войск составили примерно пять тысяч человек, еще восемнадцать тысяч солдат получили ранения.
Генри Бичер был одним из тех, кто в тот день высадился на побережье Италии. Он не был солдатом. Скромный доктор, профессор Гарвардского университета, он вступил в ряды армии США волонтером, чтобы внести посильный вклад в борьбу против фашистской
Однажды в лагерь привезли солдата с тяжелейшими ранениями. Морфин закончился буквально за несколько минут до этого. Бичер был обеспокоен тем, что без анестетика раненый может умереть от болевого шока. Но выбора не оставалось — операция была жизненно необходима.
Одна из медсестер, которая не могла смотреть на страдания молодого парня, вколола ему дистиллированную воду, чтобы тот хоть немного успокоился, думая, что это морфин.
То, что случилось дальше, навсегда изменило мнение Бичера о медицине. После укола солдат расслабился и перестал кричать. Он вел себя точно так же, как и другие раненые после инъекции морфина. Во время операции никаких признаков шока не наблюдалось. Бичер был изумлен. Вода, которую сестра по доброте душевной вколола парню, подействовала так, будто это был сильнейший анестетик!
На протяжении следующих месяцев Бичер и его коллеги повторяли этот маленький трюк всякий раз, когда заканчивался морфин, и всякий раз вода срабатывала просто безупречно.
После войны у Генри Бичера не осталось сомнений в том, что, если пациент верит, что ему оказывают необходимую помощь, эта вера в значительной степени влияет на его физическое состояние.
По возвращении в Гарвард Бичер собрал единомышленников и начал проводить серьезные исследования этого феномена. В многочисленных статьях, написанных ими на эту тему, доказывается одна простая вещь: эффект плацебо распространен гораздо шире, чем представлялось ранее. Бичер сокрушался, что научный мир никогда не отвергал существование такого эффекта, но при этом никому и в голову не приходило, что он может принести столько пользы. Если организм человека воспринимает воображаемую помощь как настоящую, это говорит о значении такого рода помощи даже в самом сложном, научно обоснованном лечении.
В 1955 году Бичер опубликовал статью под названием «Могущественное плацебо», в которой утверждал, что клиническое изучение новых видов обезболивающего будет неполным и неточным до тех пор, пока врачи не станут принимать во внимание эффект плацебо. Даже если препарат действительно работает, сам факт того, что его порекомендовал врач, способствует успешному терапевтическому лечению.
Бичер утверждал, что при тестировании новых лекарственных препаратов следует вычесть эффект плацебо. Так и только так можно узнать, насколько действенно лекарство. (В частности, при тестировании нового анестетика Бичер предложил делить пациентов на две группы: в одной люди на самом деле получали препарат, проверенный на животных, а в другой им давали обыкновенные «пустышки» типа сахарина, разумеется, не сообщая об этом.)
Работы Бичера спровоцировали революционные изменения не только в американской медицинской практике, но и во всем мире. С тех пор, чтобы лекарство получило сертификат, оно должно «положить на лопатки» плацебо по меньшей мере в двух независимых испытаниях. Двойная проверка проводится для того, чтобы полностью исключить все эффекты обмана и самообмана.
Вместе с тем Бичер сумел доказать, что препараты-плацебо обладают вполне конкретным физиологическим эффектом, соизмеримым, а иногда даже превосходящим настоящие лекарственные средства. Тем не менее в медицинском сообществе и по сей день бытует мнение, что плацебо — это нечто, отклоняющееся от нормы, нечто, не имеющее права на существование. Те, кто придерживается этой точки зрения, находят объяснение действенности лечения препаратами-плацебо в личных качествах пациентов. Как правило, скептики называют «восприимчивыми к плацебо» людей, которые, по их мнению, слишком легковерны, слишком неуравновешенны или просто умственно отсталые. В 1954 году в журнале «Lancet» была опубликована статья, автор которой заявлял, что плацебо работает только среди «необразованных или неадекватных пациентов». Как бы там ни было, ни одного подтверждения теории, что плацебо влияет только на какую-то особенную категорию людей, до сих пор не найдено.