Приручить время, или Шанс на любовь
Шрифт:
Внезапно голубой фон окрасили розоватые прожилки. Я нахмурилась, позади выругался Ниран.
– Так вот чего ты добивалась? – заорал он мне на ухо, приблизившись.
Отмахнулась, как от досадливой мошки, судорожно перебирая в уме причины отклонения от нормы. Меня грубо встряхнули, отрывая от размышлений.
– Быстро! Какой коэффициент искривления ты задала в усиливающем контуре?
Я растерянно заморгала, все еще пребывая мыслями в расчетах и одновременно изумляясь его осведомленности. Кто он, ракшас возьми, такой? Меня опять встряхнули, и я озверела.
– Держи щит!
Мужчина приблизил свое лицо к моему. Его всегда почти прозрачные радужки потемнели, превратившись в расплавленное серебро, между бровей залегла сердитая складка.
– Говори коэффициент, – прорычал он, до боли впиваясь мне в предплечье.
Все произошло за доли секунд, но мне чудилось, будто время застыло. Некогда голубая аура вокруг установки уже полностью перекрасилась в тревожный алый цвет. Противным звоном в мозг въедался сигнал тревоги. А несносный выскочка продолжал трясти меня, словно грушу. Я сдалась и выдохнула:
– Ноль пятнадцать.
Ниран оттолкнул меня и занял место у панели с кристаллами, что-то бурча под нос.
– Самонадеянная Гвиан, не ведающая никаких границ, – зло бросил он через минуту.
Если бы не ситуация, я бы напомнила лиену его место, а так пришлось лишь поспешно подхватить крайние контуры, стабилизируя их поля. Ракшас!
Неприятный сухой треск мигом прекратил наше противостояние, мы одновременно посмотрели в зал с установкой. Черная поверхность щита раскололась, на ней, быстро расползаясь, образовалась тонкая сеть трещин.
– Ракшас! – повторил мою последнюю мысль Ниран, обернулся и очень серьезно добавил, глядя на меня в упор: – Беги.
Я не двинулась с места, парализованная осознанием грядущих последствий. В чем же я допустила ошибку? Ее просто не могло быть! Меня схватили за шиворот и поволокли в сторону выхода.
– Гвиан, уноси ноги, – устало приказал мой, как выяснилось, очень и очень странный младший сотрудник. – У тебя не больше десяти минут, потом рванет.
– А ты? – не обращая внимания на перешедшую в вой сирену, спросила я. Во рту пересохло от страха.
Блондин удивленно вскинул бровь, словно и не ожидал от меня подобной заботы.
– Справлюсь, уходи, – в голосе Нирана зазвучала сталь.
Это был приказ, замешанный на ненависти и какой-то болезненной обреченности. Именно это и привело меня в чувство. Я скинула с себя его руки и опрометью бросилась к установке.
– Куда? Стой!
– Мне терять уже нечего, – прошептала я и мертвой хваткой вцепилась в красный кристалл. Уже громче добавила, удивляясь своему отрешенному голосу: – Вместе мы сможем локализовать силу ударной волны. В здании практически никого не осталось, а за его пределами кипит вечерняя жизнь…
Лиен Тривальди зашипел, перебивая меня, ругнулся. Порывисто подошел, смерил яростным взглядом. Я выдержала, не отвела глаза. Неожиданно он усмехнулся, как всегда это делал при виде меня. Снисходительно и до зубовного скрежета раздражающе.
– Хорошо, – подытожил он. И больше не произнося ни слова, встал за моей спиной.
Что он делал, я не видела, равно как и выражение его лица. Мой рот раскрылся от изумления, когда вокруг нас образовался непроницаемый кокон, остро запахло озоном. Перед глазами, быстро сменяя друг друга, замелькали картинки недавних событий: алый цвет ауры вокруг установки превратился в небесно-голубой; вот я один за другим активирую кристаллы; вот оборачиваюсь, встречаясь с бесцветным, как льды Сианура, взглядом; смотрю на кривящееся лицо Грея; ассистентки в коридоре…
Затем все образы вытесняет расплавленное серебро горящих глаз Нирана, они прожигают во мне дыры, заставляют сжиматься и просить пощады. Словно из другого мира до меня доносится его голос:
– Держи щит! Мать твою, Гвиан, держи!
Я вкладываю все силы в этот приказ и растворяюсь в жидком металле. Мне очень больно.
Глава 2
Было душно и жарко, а еще нестерпимо хотелось пить. С трудом разлепила веки и некоторое время в непривычной прострации изучала обстановку. Темные стены, бордовые плотные шторы, стеллажи с книгами, массивный стол, заваленный бумагами. Рядом со столом на полу валялись обрывки бинтов, лекарской ленты, осколки стекла. Хм-хм, неожиданно. В комнате пахло настойкой пустынника, тишину нарушало ритмичное тиканье часов. Приподнялась на локтях и сразу пожалела об этом, голова закружилась, и я со стоном легла обратно.
– Очнулась? – Голос Нирана прозвучал неожиданно.
Я замерла, потом скосила глаза в ту сторону. В огромном кресле развалился мой младший сотрудник и неприязненно буравил меня взглядом.
– Воды дай, – велела я, игнорируя его настроение. – И где мы? Что с лабораторией?
– Возьми, – ответил Ниран и с явным удовольствием отпил из стакана, который держал в руках. – Графин на столе.
– Ты еще и галантен безмерно, – буркнула, осторожно принимая вертикальное положение.
– Не привык к приказному тону, – невозмутимо пояснил лиен Тривальди. – Как ты можешь видеть, мы не на работе.
Ого, у всегда бессловесного и безропотного мужчины взыграло чувство собственного достоинства? Хотя последние события наглядно продемонстрировали, что я понятия не имею, кто скрывается за образом недотепы-лаборанта.
– Так где мы? – повторила я, медленно и с трудом подбираясь к заветному графину.
– У меня дома.
– Что? – Развернулась и недоверчиво посмотрела на спокойного мужчину. Только теперь разглядела его спутанные белые волосы, покрытые чем-то серо-зеленым, обратила внимание на пятна крови на одежде, перебинтованные кисти и порез на щеке. Непроизвольно коснулась собственного лица – чистое. Отчего же мне так дурно? Ниран словно мысли мои прочитал.
– Магическое истощение, ты полностью выложилась.
Я скривилась: последний раз такое со мной происходило лет двадцать назад. Уже и забыла, каково ощущать себя будто попавшей под табун лошадей.
– Почему мы не в целительской? Тебе, смотрю, тоже досталось.
– Потому, – резко переменившимся тоном заявил он. Я опешила: псих, удачно маскировавшийся под вполне безобидного человека. – Пей и пошли мыться, мне страсть как хочется избавиться от последствий твоей идиотской выходки.