Приручитель
Шрифт:
— Да, господин. Я бы не стала вести с ним никаких дел. — Айяно неожиданно вздрогнула и поспешно поклонилась. — Простите мою дерзость.
— Эй, ты же не сказала ничего такого…
— Боюсь, мне пора идти, господин. Если что-то понадобится, позвоните в колокольчик.
Не прекращая кланяться, девушка поспешно скрылась за огораживающей стол ширмой. Артур непонимающе посмотрел на Хетем, но та лишь пожала плечами.
— Ты и сам не собирался ему доверять, так что ничего не изменилось. Будешь доедать? — У Лучезарной прорезался зверский аппетит. Уничтожив всю еду на своей
— Если я скажу да, то пожалею, — усмехнулся приручитель, выплачивая дань своей каддэе в виде выпечки.
Оттрапезничав, Артур с Хетем направились к Комаровскому. Граф весьма скептически принял новость о возможном информаторе, но все же согласился выслушать Гашека. По его приказу с заднего входа, коридоров и лестницы сняли охрану. Потомственный дворянин не боялся какой-то плесени в виде очередного волколака.
Пока они ждали, юноша рассматривал занятого газетой мужчину. Отдых пошел Комаровскому на пользу – старик значительно посвежел, щекам вернулся здоровый румянец, исчезли мертвенно-черные тени под веками, и сидел граф вполне прямо, не рискуя сползти вниз.
Убедившись, что штатгальтеру ничего не угрожает, приручитеь перевел взгляд на черноволосую каддэю. Кицунэ встретила его взгляд понимающей улыбкой, хитро подмигнув и проведя кончиком языка по нижней губе. Из-за, казалось бы, нехитрых жестов Ари Артур с головы до ног залился густой краской и поспешно опустил голову. До прихода Гашека он изучал носки своих сверкающих сапог, гадая, кому именно он обязан их идеальной чистотой.
— Доброго денечка, вашсветлость. — Гашек возник на пороге ровно в полдень, в то время как Станислав остался снаружи, чтобы не пускать нежелательных слушателей. Мужчина оделся в бежевый плащ до пола с глубоким капюшоном. Видимо, по мнению бывшего телохранителя Якуба, так он должен был сохранить свою анонимность.
— И тебе не хворать. — Артур показал на переместившегося за стол графа. Старик не мог позволить себе демонстрировать слабость перед чужаком. — Это Его Высокопревосходительство Комаровский, штатгальтер Минской губернии.
— Как же, наслышан, наслышан. — Мужчин откинул капюшон и сорвал с себя изрядно помятую шляпу, тут же вцепившись в нее пальцами-сосисками.
— Говори, с чем пришел, у меня нет времени на всяких проходимцев, — холодно произнес граф, ограничившись еле заметным кивком.
— Дык это, карта мне надобна. — Получив искомое, Гашек уверенно ткнул в крохотную точку к западу от Искоростеня. — Тут он укрывается, кровопийца поганый.
— Откуда такая уверенность? — все тем же ледяным тоном поинтересовался Комаровский.
— Я раньше в личной охране служил, пока нас всех на псин не поменяли. Кому-то еще повезло, городовыми стали, а меня выпнули, ничего не оставив! — зло выкрикнул Гашек. — Что ж, теперь они в аду горят!
«Приверженец новой религии», — Артур вычел еще один балл из внутреннего рейтинга Гашека. Христиане этого мира ненавидели каддэев и, соответственно, приручителей. Доверять такому следовало с большой опаской. Внутренняя интуиция возразила, что жажда мести и наживы являлась отличным мотивом для
— Пока все вокруг зверины не заполонили, мы ему схрон приготовили, как раз здесь. Там хутор был ладный, пока хозяев не порешали. Ох, и славно мы дочек того хмыря попользовали. — Гашек мерзко усмехнулся. Наткнувшись на неодобрительный взгляд графа, он поспешно продолжил: — Тропа туда ведет совсем неприметная, глухомань вокруг. Якуб планировал зализывать там раны, коль чего случится, вот.
«Интересно, если он так ненавидит зверин, то как он сдружился со Станиславом?»
— Что ж, если это правда, ты получишь обещанную награду за предоставленные сведения. — Повинуясь знаку приручителя, равнодушные Хетем и Ари поставили перед возбужденным человеком сундучок, наполненный серебряными червонцами. — Не спеши, я не закончил.
Артур привычно добавил в свой голос силы, а во взгляд холодной стали.
— За убийство мирных подданных империи и массовое изнасилование в составе банды ты арестован. — Пусть Гашек и не был каддэем, он смертельно побледнел и мелко задрожал, будто подчиняясь силе приручителя. — Твои деньги реквизированы короной.
— Но я же… Это ведь было по приказу Якуба… Он во всем виноват! — Мужчина упал на колени и протянул ладони к отпрянувшему юноше. — Смилуйтесь, вашество, не губите! Я же вам помог!
— Твои заслуги обязательно будут учтены судом, возможно, они смягчат приговор. Что же до Якуба, уверен, он не приказывал вам никого насиловать. — Артур мысленно позвал Станислава, и, пусть их ничего не связывало, каддэй явился на зов. — Слышал, о чем мы говорили? Взять его.
Мрачный как туча Станислав коротко кивнул и схватил хнычущего мужика. Непонятно, о чем он жалел больше – о грозящей пожизненной каторге или потерянных деньгах.
— Курва! Пьердоле чьйэ! Чтобы ты сдох, паршивец поганый! — не своим голосом закричал Гашек, пытаясь вырваться из стальной хватки волколака.
— Добавим к списку обвинений оскорбление дворянина простолюдином, — усмехнулся Артур в лицо замолкнувшего Гашека. — Проводи его в тюрьму и передай список преступлений.
— Будет исполнено… — глухо рыкнул волколак.
Когда за парочкой закрылась дверь, Артур услышал сдержанные хлопки. Повернувшись, он увидел аплодирующего Комаровского, на лице графа играла злая усмешка.
— Впечатляет, впечатляет. Излишне дерзко, зато эффективно. — Старик откровенно веселился. — Я бы не сразу додумался до такого способа сохранить деньги.
— Дело совсем не в деньгах, тысяча рублей мне более чем по карману. — Артур вернул улыбку удивленному Комаровскому и показал на карту. — Куда более важный вопрос, сказал ли он правду.
— Есть только один способ проверить, дайте мне пару дней на окончательную поправку, и мы с вами наведаемся в означенный хутор. Небольшой отряд не поднимет тревоги.
— Боюсь, я не могу согласиться ждать так долго. Вы оставайтесь в Искоростене, а я проверю наводку. — Юношу охватил жар. Пусть он сам и не видел, но чувствовал, что сейчас в его глазах плясали язычки пламени от феникса, жадной до крови польского интервента. — Если Якуб там, он пожалеет.