Пришельцы в Гусляре
Шрифт:
Глава двадцать первая,
в которой путешественники попадают на планету, не достигшую цивилизации
Еще один мир удалось увидеть на бегу. Преследователи буквально наступали на пятки.
Он был населен существами, склонными заниматься не своим делом.
Как раз возле того места, где Удалов с Острадамом высадились на планете, располагалось поэтическое издательство, где редакторами служили свинарки, а авторами были ассенизаторы. Редакторы же выкармливали
Чуть дальше путешественники увидели балетный театр, в котором танцевали бухгалтеры и дискоболы, потому что балерины были по горло заняты выведением слонов, в то время как погонщики слонов добивались успехов в теоретической алгебре. Все были при деле, все были страшно заняты, но все же Удалову посчастливилось: обнаружились люди, которые сооружали космический корабль. Со строителями удалось поговорить. Они даже показали тот корабль. Их детище оказалось пышным по форме и многоцветным. Строители клялись, что сооружение корабля будет завершено в ближайшие дни, и звали гостей присоединиться к созидательному труду. Но путешественники от приглашения отказались: строители космического корабля оказались по специальности кулинарами.
Несмотря на очевидную ненормальность такого перераспределения труда, тамошняя пресса и телевидение не уставали воспевать живописцев, что высиживали за пингвинов яйца, и врачей, отдававших все силы выпиливанию по дереву. Впрочем, в газетах трудились большей частью умельцы по гибридизации ананасов.
– Как же вы? – спрашивал Удалов у аборигенов.
– А то как же? – говорили некоторые.
Другие говорили:
– Еще как!
Но глаза Удалова открылись только после случайной встречи с бабусей, на которую он натолкнулся в густом кустарнике, когда пробирался обратно к машине мгновенного перемещения, таясь от преследователей.
Бабуся, по ее признанию, собирала лечебные травки для аптеки.
– И попадаются? – спросил Удалов.
– Откуда мне знать, – ответила бабуся. – Я председатель местного общества слепых.
– Разве вы незрячая?
– А у нас в обществе все зрячие. Настоящие слепцы из луков стреляют. Но траву эту я не выношу, и по мне эти травинки все на одно лицо.
– Так и отравить кого-нибудь можно, – сказал Острадам.
– Не без этого, – призналась бабуся.
– Но кто же это дозволяет?
– Король наш. По специальности он спелеолог и третий год живет в пещере без связи с внешним миром.
– Как же ваше государство существует? – изумился Удалов.
– А нам все равно, – ответила бабуся.
– Всем все равно?
– Абсолютно всем.
– Ну, если всем, – согласился мудрый карлик Острадам, – тогда без разницы.
Тут в кустах зашуршало. Похоже, приближалась неутомимая Тулия.
Удалов с Острадамом еле успели нырнуть в машину… Через несколько мучительных минут перелета они вылезли на планете, которая вначале внушила
В оранжевых закатных облаках, собравшихся над холмами у горизонта, пролетело космическое тело. За ним тянулся дымный след. Карлик, уже отчаявшийся выбраться из этого лабиринта чужих миров, схватил Удалова за рукав:
– Корнелий, мы спасены!
– Хорошо бы, – сказал Удалов. – Пора возвращаться. Опасаюсь, что слухи о моем исчезновении достигнут Ксении, а в стрессе она ужасна.
– Тогда поспешим, пока не выскочили эти дьяволы. Никак они след не потеряют.
– Что поделаешь, микробы, примитивные существа. Пока нас не прикончат, не успокоятся.
– С ними не договоришься, – согласился карлик. – Не найдешь разумного компромисса. Погляди, что там за рощей?
За рощей располагалось первобытное поселение, обнесенное высоким тыном. На углах ограды возвышались деревянные башни.
– Неужели и здесь графы и бароны промышленности ведут войну? – произнес Удалов. – Хотя надеюсь, что нет здесь еще никакой промышленности. И воздух чистый. Но тогда и кораблю взяться неоткуда.
– Корнелий, перестань сомневаться! – осерчал Острадам. – Разве ты собственными глазами не видел, как по небу пролетело что-то современное?
Они выбрались на пыльную проселочную дорогу с глубокими колеями, оставленными телегами или колесницами. Солнце припекало. Удалову докучали слепни и мухи, которые то и дело садились на его обнаженные плечи и безжалостно жалили его.
Корнелий отломил хворостину и принялся стегать себя по плечам и груди. От ударов оставались красные полосы. Конечно, было больно, но лучше, чем когда тебя жалят. Удалов стегал себя столь усердно, что местный поселянин, который увидел Удалова, воскликнул:
– Святой человек! Плоть истязает!
И с этой вестью, не замеченный усталыми беглецами, поселянин бросился короткой дорогой к замку, чтобы сообщить о достойном страннике.
А беглецы не дошли до замка. В километре от него карлик вдруг остановился и сказал:
– Кажется, это то, что мы ищем.
Удалов перестал себя стегать и осмотрелся. Никаких следов космического корабля или хотя бы космодрома.
– Ты что имеешь в виду? – спросил он.
Острадам, который сохранил куда больше сил, чем его спутник, резво сбежал с дороги и, пробравшись сквозь бурьян, выскочил на голое поле.
– Сюда, Удалов! – крикнул он. – Мы и вправду спасены!
Удалов с трудом перебрался через канаву, угодил в крапиву и, чуть не плача, подошел к карлику.
– Ты посмотри, где стоишь! – торжествовал Острадам. – Ты погляди под ноги.
Удалов посмотрел под ноги и ничего не увидел. Земля как земля, твердая, голая…
– Она же прокалена! – Карлик топнул ногой, и раздался гулкий звук, словно он стучал по обожженному горшку. – Сюда садятся космические корабли! Никакого другого объяснения я не нахожу и искать не намерен.