Пришелец
Шрифт:
"Сразу видно, что проходимец, - пришел к далеко не лестному выводу о незнакомце сом.
– Надо же! Так ловко меня провел!"
На этот раз незнакомец решил спрямить путь к озеру и пополз по лощинке. По пути он подбирал выбравшихся на прогулку червей, слизняков-тихоходов и даже отдыхал, зная, что карасевая икра от него никуда не уйдет.
Внезапно ночную тишину нарушил скрипучий голос какой-то птицы. Незнакомец насторожился, прополз чуть вперед. Здесь от куста к кусту тянулся чуть приметный след пробежавшей недавно птицы. Вскоре он услышал и писк. Значит, где-то поблизости находилось гнездо, а в нем птенцы.
Радуясь столь непредвиденной удаче, незнакомец
Так неудачно сложилась для него в эту ночь охота. Забыв о карасевой икре, незнакомец, побитый и измученный, вернулся в реку...
А потом прекратился дождь и установилась жаркая солнечная погода. Трава стала сухой, и ползти по ней было уже трудно. Правда, перед утром выпадали обильные росы, но летние ночи были настолько коротки, что незнакомец предпочитал не рисковать отправляться на карасевое озеро, а охотиться на реке или в прибрежных травах обширного залива.
Место охоты незнакомец менял каждую ночь. Его можно было увидеть и у крутого обрыва, где в яру жил сом, и на мелководье, где встречались рачьи норы и водились упитанные пиявки, моллюски, и около перекатов, где паслись стайки мальков. Все это, разумеется за исключением сома, шло ему в пищу.
Незнакомец потолстел, накопил жирок и чувствовал себя так, словно никогда не бродяжничал и всю свою жизнь провел в этой реке. Иногда, правда, жаркими днями, уютно устроившись в норе, он вспоминал о своих странствиях, но они уже не волновали его, как прежде. И зачем он так долго странствовал, терпя нужду и лишения, когда можно было давным-давно осесть на одном месте и жить тихо, спокойно, без лишних забот и волнений?
Точно так рассуждал и старый сазан, которого незнакомец спас как-то от большой беды, и с тех нор они стали добрыми знакомыми. А случилось это ранним летним утром, когда незнакомец охотился в заливе за лягушками. Тогда стояла чудесная, тихая погода, и он, увлекшись квакушками, попросту не обращал внимания на этого, закованного в крупную чешую старого великана, выискивающего в иле личинок. И вдруг на одной из кочек, торчащих из воды, что-то зашевелилось и прыгнуло сазану на затылок. Сазан так и заметался от боли. Тыкался головой в дно, бил мощным хвостом, но это не помогало. Наездник, оседлавший его и вцепившийся зубами, держался крепко и старался прокусить великану затылок.
Видя мечущегося в бессилии сазана, незнакомец поспешил к нему и с удовольствием узнал в коварном наезднике водяную землеройку. Да-а, это была его желанная добыча. Мускулистое тело так и напряглось в предвкушении сытного завтрака. И землеройка, заметив незнакомца, почувствовала это. Она быстренько соскочила с сазана и, выбравшись на поверхность, в панике заторопилась к спасительной кочке. Но не тут-то было. Незнакомец ловко настиг ее и раскрыл зубастую пасть. С землеройкой было покончено в считанные минуты. А сазан из благодарности не знал, чем и угодить пришельцу. Даже показал известное только ему место, изобилующее линючими раками...
"От добра добра не ищут, - рассуждал сазан.
– У тебя, пришелец, есть чистая вода и пища, а это главное. Там, где чистая вода и сытная еда, там и родина. К чему тебе снова
И незнакомец жил не тужил, постепенно забывая о прошлом. Да и к чему о нем было вспоминать, если вокруг расстилались такие привольные места и текла такая беззаботная жизнь.
– -------------------------------------------------------------------------
– ---
Там, где обрывы невысоких Вязовских гор отходят вправо, находится широкая долина с лугами, поросшими тальником, и озерами. Здесь, огибая крутой правый берег и обтекая со всех сторон не менее крутую высоту-останец, на которой расположен древний город Свияжск, впадает в Волгу Свияга. С образованием Куйбышевского водохранилища Свияга затопила свою пойму с глубокими оврагами и небольшими возвышенностями, спрямила устье, и оно превратилось в огромный залив с островами и протоками. Обилие зелени, различной пищи, чистая вода создали здесь благоприятные условия для размножения и обитания рыб. Не случайно биологи и ихтиологи Татарии избрали это место для изучения и наблюдения жизни подводных обитателей Волги и Свияги.
...В один из теплых осенних дней, когда стояло бабье лето, ихтиолог Снегирев разбудил своего сынишку Диму, сладко дремавшего в палатке.
– Пора, сынок, - ласково потрепал он мальчика по плечу.
– Сейчас поедем проверять вентеря. Ты же сам хотел посмотреть, каков нынче будет улов. Валентин Арсеньевич уже в лодке. Дожидается нас.
Смуглолицый мальчик с живыми, любознательными глазками, впервые приехавший из Казани в эти края, сладко потянулся на непривычной, но удивительно мягкой и душистой постели, состоящей из большой охапки сена, и, вскочив, побежал на берег.
– Долго спите, молодой человек, - укоризненно, но с улыбкой покачал головой Валентин Арсеньевич - румяный толстяк в ватнике, плотно облегающем его полное тело.
– Так всю красоту можно проспать. Посмотрите, утро-то какое! Такое в большом городе не увидите.
Дима поднял голову и замер от восхищения. Из-за кромки расписанного всеми цветами красок леса вставало огромное золотистое солнце, покрывая охряно-розовым, ослепительным ковром серую, но спокойную, без единой морщинки гладь воды и озаряя мягким светом многочисленные колокольни и монастырские стены древнего Свияжска. Тальники, росшие на островках, казались нарядными новогодними елками - все в блестках и крохотных разноцветных фонариках радужно переливающихся на солнце каплях росы. А тишина-то какая стояла вокруг! Даже был слышен взмах белоснежных, с розовым отливом крыльев первой чайки, пролетающей мимо в глубь залива.
– Поехали, - сказал подошедший отец.
– Вроде ничего не забыли. Сейчас посмотрим, чем порадует нас сегодняшний день.
Он сел за весла, и лодка рывками двинулась от берега, рассекая зеркальную гладь воды.
– Пап, а вентерями ловить нельзя, - вдруг забеспокоился Дима.
– Нам не попадет от рыбнадзора?
Широкое лицо Снегирева расплылось в улыбке.
– Не попадет, сынок, - успокоил он.
– Мы же отлавливаем рыбу для научных целей и имеем на то специальное разрешение. Это браконьеры используют такие запрещенные снасти для личного обогащения и тем самым наносят большой ущерб рыбным запасам водохранилища. Мы же с помощью вентерей узнаем, куда и зачем перемещается рыба, чем она питается, как чувствует себя в условиях водохранилища... Готовься, Валентин Арсеньевич. Вон уже виден буек.