Пришлые
Шрифт:
«Ожидает возвращения, — мысленно передразнила она симпатию капитана. — Вот сиди там и ожидай, а я буду здесь, рядом», — добавила она с каким-то отчаянным удовлетворением.
Айна давно поняла, что Харон ей небезразличен, но набраться смелости и объясниться девушка до сих пор не решилась.
— Доставим транспорт, и сразу домой.
Не желая слушать воркующие нотки в его голосе, девушка отключилась от внешней связи. Поймав сочувственный взгляд третьего члена экипажа, инженера Смолла Корсака, Айна уткнулась в экран навигационного комплекса.
—
— Тогда в путь.
Будничный, ничем не примечательный полёт начался как обычно. С упругим толчком разошлись захваты, связывающие буксир с причальным сектором станции. Носовые маневровые двигатели изрыгнули пламя, и маленький двухсотметровый кораблик, представлявший собой скелетообразную стыковочную платформу, увенчанную тесной кабиной с одного края и массивным машинным отсеком с другого, медленно попятился прочь от причала. Как только манёвр разворота был завершён, пространство озарила вспышка маршевых двигателей. Станция и теряющая очертания Савога быстро пропали с экрана радара.
Спустя шесть часов буксир набрал необходимую для межпространственного перехода скорость, и за управление взялась автоматика. Это был тот редкий случай, когда системы корабля, ввиду недееспособности экипажа во время перехода, получали полную власть над своими хозяевами.
Спинки кресел плавно пошли вниз. Мягкая ткань обивки кресел ожила и нежно укутала людей, превратившись в герметичные скафандры. Активировались аптечки, вводя в кровь препараты, которые замедляли метаболизм и погружали экипаж в подобие летаргического сна. До прыжка в межпространство, где время и скорость теряли свои привычные свойства, оставалось меньше минуты.
Повинуясь программе, запустились генераторы сдерживающего поля, не позволяющие материи рассыпаться на атомы во время перехода. Вокруг буксира образовался ослепительный ореол, превративший кораблик в светлую искру, словно ножом рассекающую космический сумрак.
Эффект сдерживающего поля стал в своё время величайшим открытием, позволившим кораблям людей за считанные сутки преодолевать межзвёздные расстояния. Были и минусы, главным из которых являлась полная непроницаемость поля для систем корабля. С момента включения поля корабль слеп и двигался дальше буквально на ощупь. Проблему решили, увеличив мощность датчиков, сканирующих слепой отрезок разгона. Обнаружив помехи, автоматика заранее корректировала курс, выводя корабль в чистое пространство.
Эта схема безотказно работала много лет, но сегодня всё пошло иначе. Стоило буксиру окутаться непроницаемым полем, как в пустоте разгонного коридора материализовался невесть откуда взявшийся метеоритный рой.
Столкновение с плотным каменным потоком оказалось убийственным. Буксир застонал от рвущих корпус ударов. Мелкие камни изрешетили кораблик, но дублирующие системы перехода сработали исправно. В следующий миг искорёженный буксир растаял в яркой вспышке межпространственного прыжка.
— Как такое могло произойти? — наверное, уже в тысячный раз простонал капитан Корвел.
Спасательная шлюпка со злополучного буксира вот уже вторую неделю дрейфовала в космической пустыне. На угловатом, тёмно-матовом корпусе шлюпки выделялись неровные кляксы белоснежного пластыря, закрывшего сквозные пробоины.
Двум уцелевшим в катастрофе членам экипажа с невероятным трудом удалось восстановить герметичность, запустить систему жизнеобеспечения и отстрелить шлюпку от безжизненного буксира. На этом везение кончилось. Двигатель, связь, вспомогательные системы шлюпки оказались безнадёжно испорчены. Зато, словно в насмешку над уцелевшими, запустился контур глобального позиционирования, показания которого повергли капитана и штурмана в глубокий шок.
В проём иллюминатора смотрела звёздная россыпь. Её вид всегда порождал в сердце белокурой девушки волнующие ощущения. Сейчас же безразличие звёзд вызывало в душе лишь ужас и отчаянье. Айна понимала, что они обречены. Она отчасти смирилась, но изнурительные часы ожидания неизвестно чего вымотали её до предела.
Девушка всё чаще ловила себя на мысли, что невольно завидует погибшему инженеру. Размозжённая голова Корсака уже не казалась чудовищной нелепостью. Инженер умер во сне, так и не поняв, что произошло. В их с капитаном случае о такой смерти можно было только мечтать.
— Ну почему мы? — вновь запричитал окончательно павший духом капитан. — Почему это случилось именно с нами?
Его блуждающий, отчасти обезумевший взгляд метался по низкому своду единственного отсека шлюпки.
— Почему компьютер не выполнил манёвр отклонения, а вынес нас в поток? — сыпал Корвел вопросами, адресованными непонятно кому. — Почему вместо запланированных суток прыжка мы пробыли в межпространстве больше недели, когда топлива в буксире было всего на двое суток?
Этот необъяснимый факт волновал и Айну, только в отличие от капитана она не стала зацикливаться на неразрешимых вопросах.
— Господи! — воскликнул капитан. Он вскочил с разложенного кресла и воздел руки. — За что? За что ты обрёк нас на смерть, закинув в неизведанное пространство?
Он вновь рухнул на койку и, громко всхлипнув, простонал:
— Как же нас найдут, если мы и сами не знаем, где оказались?
Присев рядом, Айна провела ладонью по его взлохмаченной голове.
— Всё будет хорошо, — принялась она успокаивать рыдающего мужчину, — еды у нас хватит ещё на месяц, а там, может, что-нибудь изменится.
По щекам девушки катились слёзы. Она не верила собственным словам, но, пытаясь предотвратить очередную истерику капитана, старалась изо всех сил. Когда-то любимый мужчина, всегда казавшийся сильным и уверенным, в критической ситуации оказался совсем не таким, и это угнетало ее не меньше остального.
— Не плачь, мой хороший, всё будет в порядке.