Prison
Шрифт:
Хель усмехнулась, разглядывая мое лицо. Она все так же держала меня за шиворот, притягивая настолько, что я могла полностью насладиться ее сходством с отцом. Ну, так сказать, частичным сходством…
— Папочка хочет, чтобы твое сердечко снова билось, лапушка, — пропела она с напускной лаской. — Пусть бьется, — с этими словами, она притянула меня к себе еще ближе и впилась в мои губы поцелуем, не смотря на все мои отчаянные попытки вырваться. Прервавшись, наконец, она сладострастно выдохнула мне в губы, и я тут же почувствовала удар. Затем еще. И
Сердце. Оно снова бьется! Я не смогла сдержать ошарашенную улыбку, а затем с неимоверным наслаждением сделала первые глубокие глотки воздуха…
Хватка Хель ослабла, и мою талию обвили чьи-то руки. Локи прижав меня спиной к себе, и, наклонившись к моему уху, тихо прошептал:
— Уходим, немедленно.
С удовольствием…
На этот раз мне потребовалось меньше секунды. За то время, что было мне предоставлено, я научилась переноситься с молниеносной скоростью. Но, почувствовав под голыми ногами холодный пол дворца Асгарда, я не спешила оборачиваться, положив ладони на руки Локи. Он тоже не отпускал меня, только уткнулся носом в мои волосы и сжимал так крепко, словно хотел задушить… Пусть душит. Вот только я босиком. Кстати, почему я босиком? Почему в такие моменты меня посещают настолько бредовые мысли?
— Ты пришел, — выдохнула я, первой нарушая всю нашу немного «удушающую» идиллию. Мне хотелось произносить эти слова вслух, пробуя на вкус. Они казались такими тягучими. Такими всепоглощающими и желанными!
— Она же не отдала меня просто так, да? — я все-таки обернулась, заглядывая в глаза Локи. Они были полны смятения и, как не удивительно, грусти. — Какова цена?
Локи молчал, не решаясь говорить, что именно ему пришлось отдать в обмен на мою жизнь и свободу.
— Локи, что ты пообещал ей?! — мне вдруг стало страшно. А что, если это последняя наша встреча? И вместо меня она потребовала его?! Тогда я уйду вслед за ним. Второй раз его потерю я не переживу… — Ты же не уйдешь?! Она не заберет тебя? Что ты молчишь?!
— Я никуда не уйду, смертная, — тихо проговорил Локи своим бархатным голосом. Я наверно только сейчас осознала, как приятно слышать его голос, чувствовать его запах, видеть блеск в его глазах… Но блеск был настолько недобрым, что в глубине души я понимала, ему пришлось принять очень непростое решение.
— Прошу, скажи, какую цену она назвала тебе? — чуть спокойнее спросила я.
Локи выпрямился и немного прищурился. Ничего хорошего в его долгом молчании нет…
— Четыреста двенадцать душ, — твердо произнес он, отвернув лицо в сторону.
Четыреста двенадцать…
— И ты убил их? — глупо спросила я. Естественно убил, ведь Хель отдала меня обратно. — Но это же…
— Что? — Локи снова посмотрел мне в глаза. — Это что? Хорошо? Плохо? Все это понятия относительные. Нет на свете добра и зла. Их грани настолько размытые, что смысл этих понятий теряется, как только ты станешь смотреть на мир чуть шире. Я отдал ей четыреста двенадцать душ, — тихо произнес он. — И отдал бы еще четыреста двенадцать, — голос звучал все громче,
Я смотрела на него, широко открыв глаза от изумления. Меня охватывали самые противоречивые чувства: с одной стороны, Локи сказал, что все девять миров он не считает дороже моей жизни, если так можно трактовать его слова, но с другой стороны — четыре с лишним сотни сердец, что перестали биться только ради одного, моего.
— Они… — я не знала, что именно хотела услышать: страдали ли они? Было ли им больно? Мужчины? Женщины? Дети? Мне даже подумать об этом страшно… Их имена? Если я узнаю, то их имена я буду слышать во сне.
— Их смерть была быстрой, — только и ответил Локи на все мои невысказанные вопросы.
Я опустила взгляд, боясь заглянуть в глаза трикстеру. Мне было страшно, что я увижу там только жестокость и безразличие ко всем этим людям. Ко всему миру. А может и ко мне? Ведь в их смерти виновата только я. Только я одна, и больше никто. А Локи из-за меня еще больше погрузился во тьму, что и так немой тенью ходит за ним по пятам.
— А как бы ты поступила на моем месте? — с дрожью в голосе спросил трикстер. — Если бы ты могла выкупить ценой других жизней того, кого ты любишь?! Брата или твою мать?!
— Или тебя, — сказала я, осознавая смысл вырвавшихся слов. Что бы я сделала на его месте? Я знаю ответ. А потому не смею его осуждать. Передо мной открылась незыблемая истина…
Пусть его руки будут по локоть в крови. Пусть все миры перевернуться и восстанут против него. Я не оставлю его.
Я подняла голову и встретилась с Локи глазами. Но в них не было ни той беспощадности, которой я так боялась, ни безразличия… Лишь невыносимая боль, что я отвернусь от него теперь. Страх… потерять меня?
— Я люблю тебя, — тихо прошептала я.
Локи с недоверием посмотрел на меня. Он действительно боялся, что я не найду в своем сердце силы простить, но как можно винить в содеянном его?!
— Я люблю тебя! — повторила я, наслаждаясь открывшейся, наконец, мне правде, полностью осознавая и принимая эту нехитрую, но такую важную истину.
Локи обнял меня и, наклонившись, прижался своим лбом к моему. Он ответил мне лишь глубоким молчанием. Слова были не нужны. Трикстер с шумом выдохнул, словно почувствовав в моих словах не только выражение чувств, но и такое желанное прощение.
— Проклятье… — меня охватила какая-то пьянящая эйфория. Все происходящее кружило голову: и Локи, обнимающий меня за талию, и холодный свежий ветер, гуляющий в какой-то странной проходной, где нам посчастливилось появиться… Интересно, что это за место? Сердце трепыхалось в груди, словно только что пойманная птица в клетке, все это чувство было таким сладким, что казалось, меня вот-вот стошнит. Наверно, это от головокружения. Похоже, что я забыла, как это — быть живой!
— Откуда ты узнала об этом месте? — хрипло спросил Локи, после долгой паузы.