Присяга Российской империи
Шрифт:
Внутри, помимо водителя, обнаружились еще двое автоматчиков. Ралусин высунулся наружу, замахал рукой на прапорщиков:
— Назад садитесь, с «кормы».
Полковник влез к своим на задний диван, и тут же скомандовал:
— Поехали!
Уаз, лихо сорвавшись с места, вылетел через ворота, повернул вслед за ушедшим бронетранспортером.
— На взгорок за БТРом не поворачивай, жми прямо, — приказал капитан, осматривая оружие: граната в подствольнике есть, магазин снаряжен. — Дорога пойдет по расселине, выведет прямо к ручью. Он мелкий. Пересекаем вброд. За ним, с левой стороны,
Машина прыгала по холмистой дороге, как настоящий козел, но скорости не снижала. Вылетающие из-под колес булыжники били в днище с такой силой, что казалось, будто они попадают по пяткам. Боковые стекла были сняты, и салон моментально наполнился густой пыльной пеленой, вопреки всем законам физики и здравому смыслу не желающей выдуваться наружу.
— Метров двести еще, — предупредил капитан, перевел флажок предохранителя на автоматический огонь и передернул затвор.
УАЗ лихо скакнул еще пару раз, по самую крышу погрузился в расселину, пробитую за миллионы лет дождевыми потоками, после чего неожиданно вылетел на простор сверкающей тысячами солнечных бликов реки. Далекое стрекотание автоматов неожиданно оказалось совсем рядом, резко ударив по ушам. Колеса подняли облака брызг, мгновенно осадивших пыль и приятно освеживших лицо. Не дожидаясь, пока водитель остановится, капитан выскочил наружу, пробежал несколько шагов по колено в реке, оглядывая поле боя на противоположном берегу.
По самому гребню довольно пологого холма шел БТР и вел огонь из пулемета куда-то вверх по течению. Оттуда огрызались залегшие за скалами контрабандисты. Остальных пограничников видно не было, но слышалась активная стрельба. Хуже было то, что два духа засели здесь, в тылу у первого взвода и спиной к подоспевшему отряду. Причем один уже целился в бронемашину из гранатомета.
— Вот, блин! — Ралусин вскинул автомат, но гранатометчик успел выстрелить первым. В районе переднего колеса ало полыхнул взрыв, повалили клубы дыма. — Сволочь!
Капитан высадил в духа длинную очередь — от белоснежного халата полетели кровавые ошметки. Второй афганец успел обернуться и прямо в лицо получил плотный залп из пяти автоматов.
— За мной! — Илья, стараясь держаться у кромки воды, чтобы в любой момент отскочить к крупным прибрежным валунам, побежал вверх по течению. Среди камней вся четче и четче различались халаты отбивающихся контрабандистов. Капитан жестом скомандовал своей группе залечь среди береговых камней, и они открыли огонь во фланг афганцам. Те мгновенно сообразили, что им отрезают путь домой и, побросав все, что имелось в руках, кинулись бежать. Двоих пограничникам удалось подстрелить, но трое духов все-таки ушли.
Начальник заставы сразу кинулся на холм, к горящему жирным сальным дымом БТРу, заглянул в люк.
— Я здесь… — тихо предупредил весь закопченный, а местами еще и окровавленный водитель с сержантскими лычками на погонах.
— Ты как, Сережа? — присел капитан рядом.
— Целый я… Когда рвануло, головой о стенку стукнуло сильно, да морду железом ободрало. В моторном отсеке взорвалось. На мину, наверно, наехал.
— Точно цел?
— Цел, товарищ капитан. Я кости все
— Ну, хорошо, отдохни тогда пока.
Илья Ралусин выпрямился, посмотрел на чадящий бронетранспортер, потом злобно сплюнул:
— Вот твари, последнего БТРа лишили.
Возле подбитой машины начальник заставы оставил пост из трех человек, контуженного пограничника уложили в УАЗ, после чего тревожная группа пешком отправилась назад. К этому времени водителю второй машины удалось каким-то образом оживить свой бронетранспортер, и Ралусин, увидев сизое марево вокруг раскаленной на солнце стальной коробки, отправил водителя притащить в расположение части подбитого собрата.
— Теперь я в заднице, — без всяких выкрутасов сообщил Илья представителю штаба, войдя вслед за ним в свой кабинет. — Одна «броня» подбита, у второй двигатель изношен в полный хлам. Без прогрева в четверть часа даже летом с места не сдвинуть. То есть, остался пешим. А мои ребята и без прикрытия, и без огневой поддержки, и без возможности быстрого маневра. Можно вешать большой плакат: «Ворота для завоза наркотиков открыты здесь».
— Не горячись, капитан. Я сообщу командиру тактической группы, он поможет тебе техникой.
— Отдаст свою? — Ралусин криво усмехнулся. — Так я и поверил.
— Когда я вернусь в дивизию, то попрошу выделить вам на время пару танков. У меня есть некоторое влияние на Перминова.
— Что мне с этими танками делать? — развел руками капитан. — Эти дуры только солярку хорошо жрать умеют. Тяжелые, неповоротливые, отсеков для загрузки припаса или вывоза раненых нет.
— Положим, десант у них на броне ты перебросить все-таки можешь. А по огневой мощи танки превосходят БТРы на несколько порядков, — возразил полковник.
— Вот именно, — кивнул Ралусин. — На хрена мне эти «порядки»? С танкового главного калибра по контрабандистам — это не то что из пушки по воробьям, это из пушки по мухам получается. Мне нужна машина легкая и подвижная, с крупнокалиберным пулеметом или автоматической пушкой. А танком наркокурьеров не напугаешь. Они ведь как тараканы, воевать не собираются. Они незаметно проскочить хотят, и удрать со всей доступной скоростью.
— Ну, используешь пока «семьдесят вторые». — Полковник Чупара сел на стул, снял и положил на стол фуражку, пригладил волосы. — А свои БТРы отправишь пока в дивизионные мастерские. Их там тебе подлатают и быстро вернут.
— Не смешите меня, товарищ полковник! — Илью «понесло», и остановиться он уже не мог. — Можно подумать, я не знаю, как у нас с запчастями дело обстоит? Ни хрена нет в ваших мастерских! Из России никаких узлов не поставляется, новой техники на ближайшие двадцать лет даже не планируется, здесь на запчасти старые машины разбирают. А много на поношенных деталях наездишь?
— Делаем, что можем.
— А что делаем, товарищ полковник? Вы, штабной офицер, можете мне объяснить, почему нас, единственную воюющую дивизию, как пасынков каких-то, на голодном пайке держат? Мы что, Америку защищаем? Или таджиков? Если мы не нужны — тогда какого хрена нас здесь держат? А если нужны — почему ни оружия, ни прочего снабжения нет?